Тайны парижских манекенщиц (сборник)

Из салона возвращаются другие манекенщицы, возбужденные и чуть опьяневшие. Я совершаю второй выход, и теперь раздаются аплодисменты. Победа – коллекция понравилась. Снова покерная комбинация хозяина стала выигрышной.

Происходит обратная реакция: вызванная мною эйфория охватывает и меня. Ноги несут, влекут вперед, стопы словно сами собой выделывают фигуры математически рассчитанного танца, улыбка становится естественной, открытой. Я могу позволить себе испытать наивысшее удовольствие, разрешенное манекенщице – считать, что без меня самое роскошное творение, плод воображения великого модельера, осталось бы жалким куском ткани, обвисшим на вешалке. Я вжилась в модель.

Потом идут вечерние платья, большие корабли, которые показываются с медлительностью, ибо того требуют одновременно их величие и возможность для следующей манекенщицы показать следующую модель.

В кабинах кипит работа. Прежде всего макияж: вечерний наряд обязателен и для лиц. Взмах кисточки, мазок пудры по носу, презрительно вскинутая королевская бровь. Насколько возможно королевская…

Ансамбль от Бальмена, 1957

Что касается ритма одеваний и раздеваний, то он головокружителен. Представьте себе десяток хорошеньких девушек в трусиках и бюстгальтерах в руках костюмерш, модисток, которые за секунду, согласно тщательно разработанному плану, подбирают к каждому платью шляпку, а хозяин внезапно сдергивает клипсу, добавляет браслет. Надо иметь на плечах голову крепче, чем у Фреголи [269], чтобы выныривать из этого конвейера и успевать поддерживать легкомысленный разговор, как на приеме у герцогини Виндзорской [270]. И тут же возвращаться, чтобы выдержать стоны меховщика, чья звездная модель еще не готова, чтобы дождаться, пока найдут сенсационный зонтик, предназначенный для вас, или муфту, еще не показанную в салоне.

Нервное возбуждение становится колдовским, действует как наркотик, и вскоре каждая манекенщица считает себя Гретой Гарбо под снисходительным взглядом «премьерш», более скромных и все понимающих, дошедших до полного изнеможения, буквально отупевших после двух месяцев каторги, предшествующей великому дню. Этот странный прилив нервозности, раздраженного тщеславия есть не только проявление жалкой гордыни, но и участие в коллективном действии. Это круто замешенное человеческое тесто, эти существа со сверхчувствительной кожей объединились в едином порыве: после долгих месяцев непрерывной работы, когда дни не отличаются от ночей, в конце туннеля начинает брезжить свет, и каждый готов урвать свою долю радости. Такие возвышающие мгновения сглаживают тяготы пережитых трудов.

Ансамбль от Бальмена, 1954. Фото Вилли Майвальда

Уже объявляют свадебное платье, гвоздь церемонии. Разговоры, шарканье стульев, аплодисменты дают сигнал к отдыху. Разрядка наступает настолько внезапно, что бедная белая куколка с трудом борется с напором энтузиастов, которые буквально несут приглашенных к… буфету! Настал момент продлить несколько самых приятных минут дня.

Хозяин на грани нервного истощения, вымотанный бдениями и напряжением последних дней, внезапно находит чудесный источник энергии, заряжающий его от нуля до бесконечности, и с горящими глазами бросается к нам:

– Спасибо, мои ангелочки, вы были прекрасны, как никогда! Вот ты, я тебя видел, ты несла черное меховое манто, как королева. А ты, дорогуша, тащила норковую накидку по полу, как тряпку! Божественно! Ты была божественна!

Он нас целует, прижимает к сердцу, смеется, говорит, плачет, да, плачет настоящими слезами признательности.

– Месье, вы видели, как они аплодировали моему розовому платью. А вам оно так не нравилось!

– Замолчи, ведьма! Они аплодировали тебе. А платье просто чудовищно!

Чувствую, что на двух страницах истрачу весь запас восклицаний, но как иначе передать эти драгоценные минуты, когда каждый чувствует, что поднялся выше самого себя. До такой степени, что в эти благословенные четверть часа из нашего мира исчезает все, что не «мы». Хозяин едва сдерживает эмоции, его веки покраснели, но он несет подносы с бокалами шампанского. Прекрасное настроение поднимается, как щиплющая ноздри пена. За успех!

Передышка длится недолго. Через секунду шеф отдела рекламы опускает нас на землю:

– Глория, одевайтесь: съемки у Х. через полчаса. Софи, Vogueзаберет вас через десять минут. Фредди, l’Art et la Modeждет вас вместе с моделью Х. Патрисия, Harper’s Bazaarвнизу ради модели Z. Съемки снаружи. И не забудьте все, в два часа общая фотография перед показом коллекции. В три часа – телевидение. Прошу вас обратить особое внимание на макияж – обязательно легкий. А главное, уберите черные тени вокруг глаз.