Тайны почерка, или Что на роду написано

По складу ума Фрейд не является рациональным ученым, это человек, чувствующий силу своих интуитивных утверждений и защищающий их любым возможным способом. Способность синтезировать информацию у него слаба, поэтому его «озарения» или «открытия» остаются изолированными и не могут быть связаны в теории. Графологически, для того чтобы стать настоящим теоретиком, Фрейду не хватало способности соединять свои интуитивные утверждения в более широком, общем контексте. Не хватало ему и адекватно развитого критического мышления (в почерке – доминантности интервалов между словами).

К сожалению, Фрейду недоставало ни интегративных способностей, ни объективной критичности, поэтому он оставался достаточно односторонним в своем представлении о человеческой личности. Высокий IQ и неразвитый EQ, а также категоричность, негибкость, мачоизм и собственные комплексы, безусловно, не могли не оставить своего следа в учении Фрейда, особенно когда дело касалось психологии полов. Женщины так и оставались лишь менее совершенной версией мужчины со всеми вытекающими последствиями. Весь секрет такого восприятия Фрейдом женщин в том, что он не мог и приблизиться к пониманию иного, пониманию женской психологии.

Удивительно, что этот яркий исследователь аномалий человеческой души сам имел такую беспокойную личность, настолько нелогичную, которую захлестывало противоречиями, эмоциональностью, потребностью быть всегда, так или иначе, правым. Фрейд всегда находился на грани истощения собственных сил, потому что по своей природе он как бы был в позиции самозащиты. Он видел со стороны окружающего мира угрозу, от которой нужно защищаться.

Можно сказать, что Фрейд мог исследовать мир нелогичности именно потому, что это была его собственная стихия, владевшая им самим. Свой острый ум он направил на исследование именно негативной стороны наблюдаемых явлений. С точки зрения личности Фрейда, скорее, именно негатив был центром его внимания, поскольку в этом – дестабилизация и зловещий мир, против которого мы должны защититься!

Исследуя бессознательный мир, Фрейд, как ни странно, как бы отрицал его по отношению к себе. В неумолимо материалистической позиции видно его желание внести логику в человеческую душу и победить неясные силы. Их-то он и должен был «вывести на чистую воду» путем строго определенной терапевтической практики, которую он разработал, чтобы прийти к главному – смочь управлять своим бессознательным.

Иосиф Сталин

В почерке Сталина заметны жирные штрихи, другими словами, большое количество штрихов, выполненных густой линией. Кроме этого, нажим тяжел, много обратных штрихов, присутствуют так называемые «акульи зубы». Буквы средней зоны непостоянны по размеру, ширине и высоте, также много так называемых «покрытых штрихов», когда написанная линия тут же перекрывается повторным движением на ней же.

Интересно, что нажим неестествен, точнее, постоянно силен, штрихи выглядят как жирные мазки. Движения направлены центростремительно. Бросаются в глаза резкие искажения в характере движения и нажима, скрытая импульсивность, выражающаяся, в частности, в жирных и нервных мазках чернил на бумаге.

Итак, перечисленные признаки почерка Сталина, а также «акульи зубы» дают представление об авторе почерка как о человеке, обладающем напряженным, расчетливым восприятием. Он был способен рассуждать последовательно, но это была зацикленная последовательность, фиксация и озабоченность. В почерке множество признаков неблагонадежности, двусмысленности и скрытности – это говорит о том, что человек мог быть очень хитрым и лукавым, использовать свой интеллект, чтобы достичь своих интересов любой ценой, даже если это означает предать друга или использовать кого-то в наиболее подходящий для этого момент. Найдя слабость другого, он мог затем напасть там, где этого будут ожидать меньше всего.

Исходя из признаков неблагонадежности и скрытности, граничащей с подозрительностью и параноидальностью, можно прийти к выводу о том, что слово Сталина абсолютно ничего не значило. Он был не заслуживающим доверия человеком, могущим врать в глаза.

Внезапные появления букв с левым наклоном – это попытки самоконтроля Сталина, попытки отойти на два шага назад, применить самообладание, осмотреться, проявить осторожность или расчет. Однако изменчивость почерка свидетельствует о том, что до истинного самоконтроля Сталину было далеко: Стараясь контролировать свое внешнее поведение, он не мог совладать с глубоко сидящим внутренним беспокойством, раздражением и даже страхом. Страх мог ассоциироваться с не имеющей оснований параноидальной воображаемой враждебностью или врагами, а инстинкт самосохранения диктовал необходимость принятия мер заранее.