Тайны подмосковных лесов

Хряк прекрасно понимал, что каждый, кто имеет дело с Вороном, ходит по лезвию бритвы, но на этот раз злая судьба обошла его стороной. Ворон честно рассчитался с ним и исчез. В результате всего этого Хряк получил четыреста тысяч долларов и стал достойным членом нового общества. Он вложил часть денег в некоторые компании через своих знакомых и преспокойно существовал на проценты от прибыли, купил квартиру, машину и дачу и жил припеваючи. Казалось, Господь вознаградил его за мучения долгих лет детства, юности, зрелости и дал ему все, что нужно для полноценной жизни - достаток, любимую жену, прекрасного сына. Господь, наконец, дал ему железное здоровье, что было довольно удивительно после всего, что ему довелось пережить. И, наконец, что было весьма немаловажно - он жил спокойно и не участвовал больше ни в каких делах, время от времени его навещали старые друзья, он по мере возможности помогал им, но ни на какие сомнительные авантюры больше не подписывался. А Ворон исчез из его жизни, растворился в небытие. Кроме той маленькой записочки для Кати от него больше никаких известий не было. Ходили слухи, что Ворон смотался на Запад. Скорее всего, так и было, потому что, если бы он был здесь, поблизости, он бы так или иначе дал о себе знать. Недавно от одного уважаемого в их среде человека поступило подтверждение того, что Ворон за бугром, что его следы обнаружились в Варшаве, где он, якобы, сколотил банду и бомбит своих бывших сограждан, занимающихся в Польше бизнесом. Этим слухам Хряк верил и не думал, что Ворон вернется в Россию. Слишком уж много на нем здесь висело, и никакого резона приезжать сюда не было. Разумеется, было ясно, что руки у Ворона очень даже длинные, но все же его отсутствие обнадеживало. Трусом Хряк никогда не был, всю жизнь рисковал, а поэтому мог испытывать комфорт и на лезвии бритвы. Хотя, надежды на то, что Ворона где-нибудь ухлопают, все больше и больше тешили Хряка. Он не думал, что Ворон станет мстить ему за то, что он тогда отпустил Катю - на фоне всех последующих событий история с Корниловыми, странная привязанность Ворона к Кате вызывали у Хряка чувство глубокого недоумения, все, чем занимался Ворон в те мрачные дни октября ноября 1992 года казались Хряку проявлением какого-то маниакального помутнения рассудка, сначала вызванного желанием мести непонятно за что, а потом чуть ли не любовью. Правда, то, что Ворон способен кого-то любить, кроме самого себя, никак не укладывалось у Хряка в голове. Сам-то Хряк был по сути однолюбом - свидетельство тому вторичная женитьба на Ларисе, но здесь другое - Лариса был конкретным человеком, с которым они долго прожили, мыкали горе, родили сына, а здесь же странная привязанность Ворона к женской половине семьи Корниловых - Полевицких была чем-то эфемерным и нереальным. Так что, Хряк полагал, что эта болезнь у Ворона прошла. Но он понимал и другое - Ворон не терпел свидетелей. А Хряк слишком много о нем знал. Внезапная гибель Варнака тоже настраивала на печальный лад. Странно, конечно, что уничтожив Варнака, он не тронул его, более того - полностью рассчитался с ним. Ворон был человеком многоликим, он умел быть и очень грубым, и очень мягким, вкрадчивым, он мог вызывать жуткую ненависть, но даже Хряк, мощный мужчина с блестящим уголовным прошлым, чувствовал себя за Вороном как за каменной стеной. Ворон вообще был известен в уголовном мире, как большой везунчик, везло, порой, и тем, кто был рядом с ним и делал одно с ним дело. Поначалу везло. Трудно сказать, что Варнаку очень повезло - ему теперь ничего не было нужно. Хряка поражало то, что после убийства гаишника на шоссе им удалось исчезнуть, поражало и то, что они ограбили несколько сбербанков и обменных пунктов и опять сумели исчезнуть, поражало то, что теперь все идет чинно-гладко, и никто его не трогает, не арестовывает, не шантажирует, не пытается убить, вообще - не мешает жить сыто и привольно. Все было до того уж прекрасно, что даже становилось странно и тревожно.

Вот и в это апрельское утро Дмитрию Степановичу что-то не спалось. Он встал в половине седьмого, попил кофе, умылся и стал бродить по своей роскошной квартире, покуривая "Мальборо". Ему было совершенно нечего делать, навещать жену в санатории было рановато, тем более, что только вчера он был там, ехать к сыну было незачем, а вот тревога все нарастала и нарастала. Когда раздался ранний телефонный звонок, Хряк резко вздрогнул.

Довольно низкий женский голос был на проводе. Голос спокойный, вальяжный, но было в нем что-то необычное, Хряк и сам не мог понять, что именно.

- Дмитрий Степанович, здравствуйте. Извините, вы не очень заняты сегодня?

- Да, вроде бы, нет.

- Вас очень просил заехать к нему Коля. Он что-то плохо себя чувствует, мы живем неподалеку от него. Он сказал, что у него нет близких людей, только вы можете помочь. Вы и ещё какой-то... Я удивилась, кличка какая-то... Помидор, что ли? Ну вы знаете, наверное...

- А вы-то, собственно говоря, кто? - растерялся Хряк.