Тайны подмосковных лесов

И все же сомнения оставались - разные есть способы для любви. Но по-настоящему первым мужчиной у неё стал он, Аркадий Корнилов, а не кто-то другой. При мысли о ком-то другом у Аркадия одновременно и мороз по коже пробежал и кривая улыбка бешеного презрения по лицу. Странное, неведомое доселе ощущение. Но все это было так - мельком, мимоходом. Главное - это было ощущение бешеного всепоглощающего счастья, которое он испытал, слившись с ней в одно целое. Маша была в постели наивна и очаровательна. Как же ему было с ней хорошо! Да и ей с ним тоже, такое подделать невозможно. Какая разница, в конце концов, что там было у неё прошлой ночью? Вот оно - настоящее. И смеется тот, кто смеется последним.

Первый любовный опыт был закончен. Красная от смущения Маша встала с дивана, одернула платье и пошла в ванную. А вышла она оттуда уже переодетая, в халатике. Как нежно она улыбалась ему!

Он привел себя в порядок, потом они пили шампанское, болтали, смеялись, а затем снова бросались в объятия друг другу, сплетаясь в единый бешеный клубок счастья и страсти. Он чувствовал себя опытным, он учил её премудростям любви. Ей было стыдно принимать те положения, которые он заставлял её принимать, но тем не менее, она подчинялась ему и вся отдавалась без оглядки. Они ни спали ни секунды где-то до пяти утра. Аркадий был сам себе поражен - насколько неуемным любовником он оказался, да ещё после насыщенного такими странными событиями дня... А, кстати, не благодаря ли этим пертурбациям в жизни вся его нервная система пришла в такую боевую готовность, что ничто не могло остановить его в его бешеной страсти?

Совершенно обессиленный, Аркадий, наконец, задремал. Заснула и она, положив голову ему на плечо. Мягкие каштановые волосы щекотали ему грудь. Было тихо и тепло. "Вот она - жизнь, вот оно - счастье", - думал он сквозь сон. Как он оказался прав, что приехал к ней, наплевав на туманное утро, на мостик со сломанными перилами, на грязь под ногами, на СИЛУЭТЫ...

...Чудесным было и наступившее утро. Маша проснулась первой, и пока Аркадий ещё спал, приготовила завтрак. Когда Аркадий открыл глаза, он почувствовал, что в комнате так вкусно пахнет. Он лежал и вспоминал вчерашний вечер, вчерашнюю ночь... Вдруг как ножом резануло воспоминание и о вчерашнем утре, но, словно назойливую муху, Аркадий отогнал от себя это воспоминание. В дверь вошла Маша с подносом в руках. Яичница с ветчиной, кофе, фрукты... Маша была во вчерашнем голубом халатике, свежая, румяная, так чудесно улыбающаяся своими белыми зубами...

- Доброе утро...

- Доброе утро...

Действительно, доброе. Как все замечательно! Они вдвоем, они фактически уже муж и жена. Позади у них такая великолепная ночь, впереди долгая счастливая жизнь...

Аркадий и Маша позавтракали, а потом вновь, как ни в чем не бывало, бросились в объятия друг другу. И утром, при дневном свете, все прелести любви казались ещё слаще, ещё прекраснее... Это был лучший день в их жизни, и дорого бы дал Аркадий за то, чтобы этот день повторился еще... Но жизнь дается человеку не только для наслаждения счастьем и любовью, а, в основном, для разрешения бесконечных больших и малых проблем, и лишь порой, как островки в океане, среди моря зла мелькают эти островки счастья, и полностью оцениваем мы их прелесть лишь после, плывя и плывя по этому бесконечному морю до той поры, пока волны времени не поглотят нас совсем...

3.

Весной 1974 года, когда начался ледоход, в Москве-реке был выловлен труп мужчины, чудовищно разложившийся. Он пробыл под водой несколько месяцев. Утонул человек осенью, труп поначалу зацепился за плот, а потом, когда река замерзла, перезимовал подо льдом. Весной выплыл. Погибший был в плаще, в кармане которого была обнаружена зажигалка с гравировкой: "Олегу Быстрову на память от его котика."

Олег Николаевич Быстров считался пропавшим без вести, на него ещё с осени был объявлен розыск. Опознать его было практически невозможно, но по плащу и зажигалке с гравировкой мать опознала его.