Тайны Поднебесной

После чего Андрей еще раз внимательно осмотрелся. Входная дверь в аудиторию, располагалась вверху двенадцати ярусного прямоугольного помещения, заканчивающегося внизу той самой сценой, на которой в настоящее время активно выясняли между собой отношения представители двух команд, которые Андрей тут же условно окрестил Белолицыми и Желтолицыми. Широкая лестница, вернее не лестница, а пандус, поправил себя Андрей сообразив, что ступеньки отсутствуют, вела от входной двери к самой сцене и рассекала аудиторию на два сектора, так что на каждом ярусе в секторе размещалось по семь индивидуальных рабочих мест, представляющих из себя небольшой столик и не слишком-то удобное сидения. Этакие конторки, состоящие из небольшой столешниц, расположенных наклонно и высоких стульев. Конторки стояли на небольшом расстоянии друг от друга. А поскольку каждый ярус по глубине составлял чуть больше метра, то опоздавшим приходилось протискиваться к своим столикам за спинами сидящих, И в зависимости от собственного места в студенческой иерархии либо извиняться и получать тычки от сидящих, либо самим раздавать затрещины.

— Не слишком-то удобно, вынужден был признать Андрей. — Спрашивается, к чему этот аскетический максимализм, При такой стоимости обучения вместо деревянных стульев вполне можно было бы оснастить помещение мягкими креслами с встроенной функцией массажа и подогрева. К тому же налицо явное пренебрежение правилами техники безопасности. Случись пожар — попробуй отсюда выбраться.

И хотя по внешнему виду Левый и Правый сектора ничем друг от друга не отличались, но один из них был практически заполнен студентами, готовыми, что называется, к Труду и Обороне и тихонько переговаривающимися с соседями в ожидании начала лекции, а второй — Левый, ну это если сверху смотреть, тут же поправился Андрей у которого в очередной раз сработал перфекционизм. Если снизу, то Левый сектор становится Правым сектором, после чего на секунду завис, пытаясь сообразить, отчего это словосочетание «Правый сектор» вызывает у него столь сильный эмоциональный отклик, но так ни к чему толковому и не придя, попытался понять, отчего это тот самый Правый Сектор был практически пуст, а народ долженствующий его населять столпился отдельными группами в широком проходе и не проявляет особого стремления занимать свои места, предпочитая усвоению знаний радость человеческого общения.

Пара таких групп, не считая тех, которые на сцене внизу уже перешли от слов к активной жестикуляции, тут же привлекла внимание Андрея. И не удивительно. Поскольку состояли она исключительно из девиц. Причем все девушки, входящие в эти группу, численностью по пять леди в каждой, представляли из себя образчики очарования, красоты и, возможно, целомудрия. Впрочем относительно последнего пункта у Андрея тут же возникли определенные сомнения. Уж больно двусмысленные фразы бросали отдельные леди в адрес своих противниц. А вот то, что совокупная стоимость всех драгоценностей, которыми были плотно увешены эти студентки никак не дотягивала до годового военного бюджета Империи и уступала последнему процентов двадцать, у Андрея не было ни малейших сомнений. Нетрудно было понять что эти группы, находились между собой в жестоком противостоянии. И хотя в отличии он команд Белых и Желтых, дело вряд ли могло закончится физическим вразумления оппоненток, но как говорится, слова могут ранить не хуже пуль. И нынешняя ситуация была схожа с массированным артиллерийским обстрелом.

Судя по всему одна из групп представляла из себя женский фан клуб несравненной Эллионоры Измайловой, княгини Эллионоры Измайловой, опять уточнил для себя Белов. В другом углу ринга, по видимому, располагались девушки, близкие к графини Марии Романовой, по слухам внебрачной дочери самого Николая Второго. Ну того самого Николая Александровича Годунова, который, в отличии от своего тезки из предыдущего мира Андрея, особой супружеской верностью не отличался и, опять же по слухам, наплодил множество бастардов. Впрочем на Марию Романову это клеймо не распространялось, поскольку, ежели отмести лживые и совершенно подлые слухи, за которые Тайная Канцелярия и к ответу могла призвать, то ее отцом числился вполне себе уважаемый граф Михаил Романов.