Тайны Поднебесной

Сейчас Украине продавать больше нечего, кроме знаменитых ракет СС-20 «Сатана». Думаю, мировое общество этому воспрепятствует. Существуют также ядерные технологии, которые тоже вряд ли кто-то позволит продавать. Собственная военная техническая мысль в Китае пока отстает от мировых образцов просто потому, что для создания собственной научной школы в области военно-промышленного комплекса, да и в любой области, требуется несколько десятилетий, два-три поколения ученых.

В Китае наблюдается острый дефицит ученых и высококлассных инженеров. Что, впрочем, не мешает Поднебесной разрабатывать самое современное вооружение.

Я хотел бы напомнить, что наряду с США и Россией Китай – единственная страна, третья страна, которая занимается проектом истребителей пятого поколения. Это достаточно красноречивый жест, который показывает, что Пекин не намерен находиться в рядах отстающих и активным образом позиционирует себя в качестве великой авиационной державы.

19 мая 2014 года Министерство юстиции США обвинило ряд китайских специалистов в шпионаже против Америки. Согласно версии следствия, хакеры-шпионы не смогли толком замести следы, и специальному отделу при ФБР удалось установить точное место, откуда производилась кибератака.

По версии американцев, в 12-этажном здании, расположенном в Шанхае, сидят боевые хакеры, которые служат в секретном управлении китайской армии.

Одновременно есть структура, ответственная за техническую разведку, включая разведку в киберпространстве. Это примерный аналог американского АНБ, это 3-е управление Генерального штаба НОАК, гигантская структура, десятки тысяч человек.

Как вскоре выяснилось, о подразделении боевых китайских хакеров ФБР знало давно. Ведомство располагало также информацией о кибератаках со стороны Шанхая на американские компании. Почему же все это время они молчали? Один из вероятных ответов может шокировать. Американцы просто боялись признаться, что проиграли Китаю кибервойну.

Владимир Прохватилов вспоминает:

«В 2007 году они залезли в компьютеры Пентагона, Госдепартамента, Министерства финансов и энергетики, атаковали компьютеры компании «Локхид Мартин», аэрокосмического центра в Редстоуне, научно-исследовательского центра космического назначения, выкрали технологическую документацию новейшего и самого лучшего в мире истребителя F-35».

Все же большинство военных экспертов считают, что возможность полномасштабной войны между Россий и Китаем близка к нулю. Те, кто верит в неизбежность этого конфликта, обычно говорят – Китай нуждается в новых территориях, богатых ресурсами, прежде всего нефтью и газом. А значит, он должен захватить Сибирь. Но зачем Китаю идти в поход на ядерную державу, если ту же нефть и газ может получить… из недр океана.

Рассуждает Дмитрий Мосяков, заведующий центром Юго-Восточной Азии ИВ РАН, доктор исторических наук:

«Китай в 2009 году направил новую карту своих владений, где ни много ни мало объявил, что 80 % Южно-Китайского моря – это его территория. И конфликт состоит в том, что не просто объявил. Можно было сказать: «Да, это наша территория». И дальше никаких действий. Но в последнее время он принимает очень активные действия, чтобы реально доказать принадлежность территории».

По данным военных аналитиков, именно этим в первую очередь объясняется стремительное перевооружение военно-морских сил Китая. В частности, серийная постройка национальных авианосцев, которые могут быть серьезным аргументом в претензиях Пекина на участки шельфовых ископаемых.

Освоение нефтеносного шельфа – дело пусть и недалекого, но все-таки будущего. А нефть нужна сегодня. И здесь, как ни странно, также на помощь приходит китайский военный флот. Армада Поднебесной скоро может превзойти даже ВМС нынешней владычицы морей – Америки.

Наглядный пример – Судан и события, произошедшие в этой африканской стране. Как мы знаем, в результате внутренней гражданской войны страна разделилась на Южный и Северный Судан. И соответственно, это разделение сказалось на добыче полезных ископаемых, ресурсов… Прежде всего в Судане была интересна нефть. Оказалось, что для Китая если не утратился, то, во всяком случае, существенно усложнился доступ к нефтяным запасам Судана.