Тайны подводного мира

В мифологии многих народов, проживающих в разных частях света, есть сказания и свидетельства о жителях морских глубин, рек и озер – о получеловеке-полурыбе, причем как женского, так и мужского пола. Более того, есть и не столь давние свидетельства. Так, в конце XVIII века в Париже живую русалку выставляли в аквариуме на потеху публике. И это не единичное свидетельство.

Еще более удивительный случай описывает австрийский публицист и журналист Йорг Ланц фон Либенфельс. Согласно его книге «Теозоология», в XIX веке на одном из болот было поймано странное существо.

Его окрестили и дали человеческое имя – Мор Штефан. Его тело было покрыто чешуей, он мог плавать, но мог дышать и воздухом, хотя время от времени он опять нырял в воду. Ланц приводит в оригинале своей книги рисунок с его чучелом, которое было сделано, когда он умер; этот объект хранился в одном из краеведческих музеев Австрии.

Болотный Штефан был, по сути, получеловеком-полурыбой. Но как могла возникнуть подобная аномалия? Современные ученые нашли ответ на этот интригующий вопрос:

Мы знаем, что зародыш человека, развиваясь, проходит разные стадии эмбриогенеза. На одной из них появляются жабры, которые потом атрофируются и не развиваются в настоящий орган. Но они присутствуют в геноме. Информация о возможности жаберного дыхания есть в каждом человеке, просто этот процесс на определенной стадии прекращается. Но если мы предположим, что возможно запустить этот процесс так, чтобы он реализовался, то мы получим человека-амфибию, у которого будут развитые жабры.

По мнению ученых, генетическая мутация могла привести к появлению человека-рыбы. Но к каким выводам придем, если предположим, что это было не случайное изменение ДНК, а сознательный эксперимент? О том, что подобные разработки проводились, свидетельствует российская пресса начала XX века.

Широко известна из газет история доктора Артемия Мышкина, который в 1903 году приехал в Гатчину и провел серию экспериментов по пересадке акульих жабр морским свинкам, крысам, собакам и, по слухам, даже кошкам и обезьянам. Все эксперименты окончились, с одной стороны, успешно – животные жили и даже дышали под водой. Однако через некоторое время – от нескольких дней до недель – происходило отторжение ткани и все животные умирали. Долго прожила только собака – по словам газетчиков, целых полтора года.

В научно-фантастическом романе Александра Беляева «Человек-амфибия» описана драматическая судьба юноши, которому врач-экспериментатор пересадил жабры. Мало кто знает, что у беляевского ихтиандра был реальный прототип.

В 1914 году у Мышкина появился уже человеческий подопытный – солдат Воропаев. У него было неизлечимое заболевание легких, и Воропаев изъявил согласие стать участником эксперимента. Вместо части легкого ему пересадили акульи жабры. Говорят, что операция прошла успешно и Воропаев спокойно погружался в пруд, однако через несколько дней скончался, тоже из-за отторжения тканей.

Сейчас невозможно дать однозначный ответ на вопрос: действительно ли русскому врачу удалось, пусть и на время, превратить солдата Воропаева в ихтиандра или все это выдумки газетчиков. Однако, в определенном смысле, ихтиандры действительно существуют, их видел каждый, кто, например… отдыхал на Черном море.

Если сравнить мозг человека и дельфина, то мы увидим, что у дельфина гораздо больше борозд и извилин, хотя, в соотношении с размерами их обладателей, эти органы вполне сопоставимы. Отметим, что у дельфина полушария мозга, мозжечок и теменные, ассоциативные доли кажутся просто огромными.

В 1959 году известный ученый-нейробиолог Джон Каннингем Лилли создал на Вирджинских островах научно-исследовательский институт. Уникальная лаборатория становится крупнейшим центром по изучению интеллекта жителей моря.

Лилли считал, что дельфины – это параллельная цивилизация, которая просто живет в воде. Он был уверен, что наша, человеческая, и дельфинья цивилизации будут изучать друг друга и можно будет создать словарь их языка. Он пытался с помощью определенных приборов «перевести» английский язык на дельфиний и наоборот. Он обучал дельфинов нашему языку и, наоборот, своих рабочих – языку дельфинов.

Однако с первых шагов ученые столкнулись с непреодолимой проблемой. Дельфины легко понимали звуковые команды, которые отдавал человек, а вот для людей язык дельфинов представлял неразрешимую загадку.