Тайны прошлого

Я думала о моем брате Таке, который часто сидел на краю этой кровати и рассказывал мне сказки на ночь, и о том, как он погиб в автокатастрофе на свой восемнадцатый день рождения, оставив в моем детстве бездонную пропасть. Я думала о Розалине, которая до сих пор ищет свою похищенную дочь. Я думала об Энтони Марчетти, убийце детей, и о том, какое, к дьяволу, отношение он может иметь ко мне.

Когда я закрыла глаза, начался дождь.

* * *

Я не знала Рокси Мартин, но я видела газовый шлейф ее выпускного платья, все еще свисавший бирюзовым призраком с ветви столетнего дуба через полчаса после того, как она перестала дышать. Эта сцена вертелась у меня в голове, как кино. Искореженный кабриолет «мерседес» в овраге. Проблески полицейских мигалок, перегородившие дорогу патрульные машины, прожекторы, направленные на силуэты троих мужчин, которые внизу, у реки, ищут среди обломков останки красивой девушки. Гул вертолета первой помощи, опустившегося на черную дорогу перед нами.

О Рокси я читала в газетах — на следующий день, и на следующий: спортсменка, звезда волейбольной команды, дочь матери-одиночки и жертва старшеклассника, который напился на танцах водки, налитой в пластиковую бутылку из-под минералки. Он выжил в той аварии, отделавшись ушибом селезенки и сломанными ногами.

Это было четыре года назад. Я была в Вайоминге, возвращалась на Ранчо Хэло после выходного, везла лекарства для заболевшей лошади. Я застыла тогда в пикапе, почти ослепшая от мигалок, не в силах отвести взгляд от аварии. Я не могла дышать. Я, на полпути к своей докторской степени по психологии, впервые в жизни обнаружила у себя все признаки панической атаки.

И могла даже отследить ее источник.

Мой брат Так.

Подобного приступа паники у меня больше никогда не было. Но этим утром, после недолгого прерывистого сна в моей старой кровати, я сидела за маминым кухонным столом, и моя рука тряслась, когда я разбирала пистолет, чтобы почистить его.

Я могла оказаться дочерью монстра. Я впервые за долгое время позволила себе осознать эту мысль. Откровение Сэди по поводу папиных слов распахнуло передо мной темную бездну.

Я люблю ее как родную.

Мое детство могло оказаться обманом. Моя ДНК, эта чрезвычайно важная двойная спираль, досталась мне от стриптизерши и гангстера.

Мама с папой могли оказаться чемпионами по лжи. Похитителями. И Сэди могла перестать быть мне родной сестрой.

Когда острая боль ударила меня в грудь, я поднялась и попыталась отдышаться, медленно, судорожно, зачем-то открыв холодильник, — видимо, хоть так пытаясь избежать поездки в Паника-сити.

Упаковка из двенадцати банок «Доктор Пеппер» стояла на почетном первом плане. Каждый раз, оказываясь в Техасе, я жила по рекламному слогану «Доктор Пеппер» 20-х годов: «Выпей, чтобы поесть, в десять, два и четыре». Слоган появился благодаря давно почившему ученому из Университета Колумбии, который определил, что в это время суток люди переживают естественный спад энергии. Лично я время от времени спасалась «Пеппером» в период от шести до восьми часов утра. Сейчас было 7:08, как показывали часы с петухом, висевшие над старой газовой плитой. Петух раньше орал каждый час, пока папа не выяснил, как его заткнуть.

Я открыла банку и сделала ледяной, вкусный, сладкий глоток своей законной альтернативы кокаину. Тридцать девять граммов сахара поступили в кровь, и эффект от них уступал разве что пятидесяти граммам из аналогичной баночки «Оранж Краш». Мэдди унаследовала то же отношение к сахару, особенно после недолгих попыток пить только воду, как советовала одна из ее телевизионных поп-принцесс. Но, как истинная дочь МакКлаудов, через две недели она вернулась к «Доктор Пеппер».

Когда кровяное давление снизилось до приемлемых величин, я подняла с пола сумочку и выудила телефон. Меня ждали три сообщения голосовой почты.

Первое от полиции Форт-Ворса. Рука у Джека Смита сломана не была, обошлось растяжением связок. Нападавших освободили. Оба объяснили происшествие как обычный случай «дорожной ярости», заявили, что Джек подрезал их на Ай-35 и показал неприличный жест. Они последовали за ним на парковку «поговорить», и Джек первым на них напал.

Я не верила в это ни на грамм, но история была хороша, потому что мы жили в Техасе, где людям не всегда ясны правила. Я сделала мысленную пометку: позвонить в полицию и узнать настоящие имена напавших на Джека Смита. В Техасе «Бубба» вряд ли было уменьшительным именем. Зато могло оказаться, к примеру, обоснованной кличкой.

Мне очень не нравилось, что я разозлила двух незнакомцев со склонностью к насилию и моей фотографией в телефоне, а еще меньше нравился факт, что они теперь на свободе.

Второе сообщение, от Сэди, было коротким: «Позвони мне после “Доктора Пеппера”». Петух намекал, что еще слишком рано.

Третье было от самого Джека Смита. Он интересовался, не хочу ли я подъехать утром к его отелю. Без объяснений.

Прости, Джек, у меня на сегодня другие планы.