Тайны пространства и времени

Нельзя не отметить, что важнейшая, а в какой-то степени и определяющая роль сознания в течении процессов окружающего нас мира противоречит традициям европейской науки, которая на протяжении своей истории стремилась избавиться от всего «человеческого», то есть субъективного.

Подобное положение вещей выглядит довольно парадоксально, поскольку наличие сознания само по себе представляет собой абсолютно достоверный факт, не подлежащий никакому сомнению. Дело, видимо, в том, что этот факт основан на заключении, в фундаменте которого лежит наш субъективный опыт. Кстати, это тоже одна из причин того, что официальная наука до сих пор весьма настороженно относится и к возможностям психофизики вообще, и к псифеноменам в частности.

На протяжении длительного времени считалось само собой разумеющимся, что наша Вселенная – единственна в своем роде, иными словами, уникальна. И никому, в первую очередь физикам, изучающим основополагающие законы природы, даже в голову не приходило усомниться в этом. Тем более что в пользу столь привычной, устоявшейся точки зрения, казалось, свидетельствует и здравый смысл.

Однако не раз оказывалось, что здравый смысл серьезно подводил ученых. Особенно в тех случаях, когда речь идет о наиболее фундаментальных представлениях, лежащих в основе научной картины мира. Окружающий мир, по-видимому, устроен не так просто, как нам порой представляется. И речь в данном случае идет даже не о инфляционной теории образования нашей Вселенной в результате флюктуации физического вакуума и о том, что в природе скорее всего существует бесчисленное множество вселенных, возможно различающихся своими физическими свойствами. Имеются в виду вещи значительно более сложные. И, если хотите, в высшей степени «странные».

В 1962 году вышла в свет книга Даниила Данина «Неизбежность странного мира». «Эта книга, – говорилось в обращении к читателю, – нечто вроде заметок путешественника, побывавшего в удивительной стране элементарных частиц материи, где перед ним приоткрылся странный мир неожиданных идей и представлений физики нашего века».

Писателю удалось отразить состояние физики первых десятилетий XX столетия и разглядеть ее наиболее характерную черту – нарастание числа необычных, диковинных открытий, подчеркнуть их неизбежность. Однако во второй половине XX века наука продолжала развиваться еще более бурными темпами. Об этом свидетельствуют не только эпохальные открытия в мире элементарных частиц, но и достижения в области изучения процессов мегаскопического характера. Например, об открытии поразительных сверхмощных источников энергии – квазаров, своеобразных космических радиостанций – пульсаров, о теории черных дыр, обнаружении сетевой структуры нашей Вселенной, идее космических струн и т.д. и т.п. Все это говорит о предстоящем несомненном проникновении науки в процессе ее дальнейшего развития не только в «странный», но и во «все более странный мир».

Миры, которые рассматривает современная физика, пожалуй, ничем не уступают фантастическим «искаженным мирам» американского фантаста Роберта Шекли, а порой и в чем-то их превосходят.

В качестве примера можно привести идею, выдвинутую американским ученым Г. Эвереттом, который пришел к заключению, что многие проблемы современного естествознания получили бы неожиданное решение, если бы мы отказались от представления об уникальности Вселенной.

Согласно Эверетту, наш мир существует в бесчисленном количестве совершенно равноправных «копий». А мы наблюдаем только одну из них. В этом «странном» и необычном мире кардинальную роль играет человеческое сознание, потому что именно оно из необъятного множества сценариев выбирает один, единственный, только одну из его «копий».

Нечего и говорить о том, сколь необычным выглядит такой мир. Однако необычность не может служить достаточным основанием для того, чтобы усомниться в его реальности.

Более того, в мире, сконструированном Эвереттом, открывается заманчивая возможность устранения квантового индетерминизма, о котором говорилось выше. Как считает Эверетт, в каждом квантовом переходе мир расщепляется на столько «копий», сколько вариантов имеется у данного перехода. И все эти «копии» абсолютно равноценны и существуют совершенно самостоятельно. Однако этого расщепления мира мы не ощущаем и не наблюдаем, поскольку наше сознание всякий раз оказывается лишь в одной из возможных его «ветвей».

По мнению Эверетта, такая ситуация напоминает положение наблюдателя в закрытой каюте равномерно движущегося судна. Как следует из известного принципа инерции Галилея, такой наблюдатель не будет ощущать движение своего корабля и с равными основаниями может считать, что судно приближается к берегу или берег движется навстречу судну…