Тайны пустоты

– Признаю свою оплошность, посыпаю голову пеплом и обещаю никогда впредь ни единым словом тебя не обманывать. Привычные защитные механизмы иногда срабатывают помимо нашей воли, как сказал бы твой психолог. Вообще, отличная наука – психология: позволяет объяснить все глупости очень умными словами. О, стратег, что за лёгкое оживление у тебя в душе проскочило? Ещё немного – и ты вновь научишься улыбаться.

– Возможно. После разговора с тобой я перестал удивляться, что когда-то умел это делать.

– Немедленно прекращай поцелуи или мы страшно опоздаем на начало рабочего дня!

– Я напишу в лабораторном журнале, что мы упорно укрепляли старую связь, жизненно необходимую для опасного эксперимента в подпространстве.

...

Несколько дней спустя

Вид из панорамных окон смотровой площадки открывался несколько неожиданный: кромешная тьма без единой искры. Возникало недоумение, зачем потребовалось делать здесь гигантский стеклянный купол, если для просмотра данной картины можно было бы с таким же успехом просто закрыть глаза? Прикоснувшись к гладкой холодной преграде, Таша подивилась, куда её закинула причудница-судьба. Под ногами простиралась та же беспросветная мгла, будто она уже переместилась в подпространство, а за спиной, с обратной стороны купола площадки, мерцали далёкие-далёкие звёзды, освещающие миры Альянса.

– Твои физики не преувеличивали насчёт «края вселенной». Кажется, будто древние мифы о плоской Земле оправдались, и я стою у обрыва, пытаясь увидеть панцирь черепахи и хоботы слонов. Почему дальше не видно звёзд, Стейз?

– Гипотез несколько. Самая очевидная: неизвестные нам звёзды расположены слишком далеко, чтобы наши глаза могли их увидеть. Даже приборы не настолько чувствительны, чтобы разглядеть за пологом космической черноты некие светила. Вся известная нам часть мироздания – наше скопление галактик – окружена такой вакуумной прослойкой, с практически нулевой концентрацией частиц и волн. Пересекать её на космических крейсерах не имея маяков, на которые можно было бы ориентироваться, – самоубийство, ведь даже биосинтезаторам для функционирования нужна хоть какая-то материя, а здесь нет и космической пыли. Выстраивать подпространственные туннели – тоже обречь на верную смерть как минимум одного физика.

– Да, Элис объяснял, что только безвыходность ситуации побудила Совет дать согласие на эксперимент самопожертвования. А какие ещё есть гипотезы?

– Вселенная разделена на ячейки, границы которых принципиально невозможно пересечь, и мы видим изнанку контура, который замыкается сам на себя, что сразу объясняет отсутствие сигналов с той стороны. В давние времена особо отчаянные учёные пробовали штурмовать этот пустотный перевал, но все их экспедиции заканчивались блужданием по кругу, постоянным возвращением к этой базе, на которой мы находимся. Так что в пользу второй версии накопилось немало фактических данных, хоть скептики утверждают, что авантюристам прошлого просто не хватило силы духа уйти во мглу, оторвавшись от маячков родных миров. Разумеется, в современную эпоху все подобные смертельные эскапады гражданам Альянса строжайше запрещены.

– Разумеется. А третья гипотеза?

– Твоя идея неплоха: мы действительно стоим на краю и дальше ничего нет. Твои наблюдения, что пустота подпространства везде ведёт себя одинаково и чернеет равномерно, подтверждают либо второй, либо третий вариант.

– Мне трудно представить себе бесконечное «ничто», – призналась Таша.

– Математикам это ещё сложнее сделать: все расчётные космогонические теории дают бесконечные ряды миров, подобных друг другу. Но сможем ли мы пробиться к соседям и спастись у них от грядущих катаклизмов? Надежду даёт только первая гипотеза, поэтому охотнее всего люди верят именно в неё.

– Люди? А ты?

– Я верю в физику и логику, в неизменность их законов в любом уголке вселенной. Верю, что даже силу эмоций, влияющих на пустоту, когда-нибудь измерят по стандартной шкале и выразят формулами, сумев объяснить все закономерности подпространства и сделав совершенно безопасными перемещения в нём. К сожалению, эту задачу нам не удаётся решить быстро, и оттого все нуль-физики вынуждены блуждать во тьме и в прямом и в переносном смысле.

– Некоторые истины невозможно выстроить логическим путём: их требуется увидеть, – вздрогнув, прошептала Таша.

– Ты цитируешь чьи-то слова? – спросил проницательный Стейз, не разучившийся читать по её лицу. – Поясни, что имеешь в виду.

– Позже. Армия твоих некромантов уже готова отправить нас в «последний путь»? Верховный стратег допил свой литр валерьянки? Элис перестал носиться кругами по лаборатории, в сотый раз перепроверяя готовность всех постов к нашему уходу? В такие дни, как сегодня, я искренне радуюсь врождённой бесстрастности наурианцев: тебя не задевают никакие волнения.

– Меня – да, а вот у тебя дрожат колени.

– Ничего страшного, я взрослая девочка и давно научилась делать своё дело даже тогда, когда трясутся руки и ноги. Я отыщу тебя и за краем вселенной, стратег, и это отнюдь не метафора речи.