Тайны путешествий во времени

Саймон Морли очнулся после гипнотического сеанса, оделся и вышел… в январь 1882 года. Но второй раз перемещение удается ему не с первой попытки и то лишь потому, что у него есть личный интерес в посещении прошлого — узнать некую тайну— и любимая девушка, сопровождающая его во времени. Может быть, вживание в прошлый мир и личный интерес и есть тот единственный шанс, посетить то время, которое осталось за поворотом.

Но этот шанс — увы! — дается очень немногим.

О внимании, концентрации, уверенности в своей правоте мы уже говорили. Самая важная черта — бесстрашие и восприимчивость к новизне, необычным фактам, неординарным трактовкам.

Люди, живущие под стягом здравого смысла, никогда не пойдут в дверь времени. Она для них не дверь, а стенка. Использовать для перемещения во времени свой собственный мозг может, наверно, лишь тот, кто способен вопреки здравому смыслу поверить, что прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно, хотя мы этого не видим и не можем отследить никакими приборами.

А ученые? Что по этому поводу говорят ученые, а не маги или писатели-фантасты? Они до сих спорят о структуре времени и очень любят рассуждать, не хуже фантастов, о парадоксах перемещений во времени и возможностях создания машины для перемещений. А кое-кто, между прочим, даже занят постройкой такой машины.

Что думают ученые

До середины девятнадцатого века, то есть до эпохи технического прогресса, устройство времени наукой практически не обсуждалось. Да и что обсуждать? Если время — река, то человеку предопределена роль рыболова, стоящего по колено в воде и занимающегося своим прямым делом — ловлей событий настоящего. Все странные факты, мистические случаи и коллективные видения толковались исходя из религиозных воззрении, а религия допускала и элемент провидения, и общение с душами умерших. В этом дотехногенном мире математика пользовалась выкладками Эвклида, в котором движение времени было сугубо прямолинейным и необратимым. Так что если и наблюдались некие странности в этом движении, то объяснялись они исходя из концепций церкви: существует мир людей и мир духов, ад и рай, Армагеддон и воскрешение после смерти. Бог, который в трех лицах управляет миром, и чудеса, которые он совершает для укрепления веры, дьявол, который противостоит Богу и насылает на людей странные видения. Само собой, при таком воззрении все странности бытия толковались противоборством Бога и дьявола в борьбе за душу человека. Так что все, что было необъяснимым, воспринимаюсь как вмешательство сатанинских сил. Наука долгое время эту догматику не оспаривала, занимаясь свойствами химических элементов, законами природы и изучением устройства и истории самого человека. Время в этом контексте воспринималось не как нечто требующее изучения, а как вполне понятное чередование событий, требующее исчисления. Это была, по сути, величина астрономическая, календарная. И это время никак не было связано с пространством. Хронологическая шкала для расположения событий, которая начиналась с даты сотворения мира, кончалась последней битвой с силами зла и Страшным судом. У этого времени было начало и был конец, а человек этого времени просто выполнял (или не выполнял, о чем потом сожалел) волю Божью. Абсолютно детерминированное время. Однако параллельно этому воззрению сохранялся языческий осадок, закрепленный в фольклоре. В этом пласте воззрений время было более подвижным элементом, но даже в нем путешествия осуществлялись тоже только в одну сторону — по течению реки, то есть в будущее, причем «машиной переброски» оказывался некий «скрытый мир», невидимый для человека, пока его туда не пригласят выходцы из этих заповедных земель. Попадая в этот «скрытый мир», человек мог провести в нем пару часов или дней, а на нашей Земле проходили десятилетия и столетия. Наука, в том же девятнадцатом столетии, пробовала изучать один из скрытых миров — мир призраков и духов. Но это никоим образом не связывалось с понятием времени.