Тайны раскола. Взлет и падение патриарха Никона

Что касается «Грамматики» Смотрицкого, то она тем, кто умел читать между строк, намекала на истинное значение всего происходящего: готовимся вернуть Смоленск. Пусть немного, но подсказка снижала степень напряженности в обществе. Кстати, в середине апреля к рекрутированию на войну «против татар» подключили помимо «старых солдат» и необстрелянный разночинный люд, а наемникам-офицерам велели завершить сборы к 10 (20) мая 1648 г. Не вести ли из Варшавы от «друзей»-сенаторов подстегнули процесс формирования запасных частей и распределения военспецов по конкретным подразделениям?!

Апрель — май 1648 г. Московское государство заканчивало развертывание крупных воинских соединений на западной границе. И тогда же, 8 (18) мая, с благословения Морозова успел выйти в свет фактически программный документ первой настоящей политической партии России — «Книга о вере единой, истинной, православной». Катехизис русского православия, в духе, близком мировоззрению нероновцев, но на основе поучений игумена Киево-Михайловского монастыря Нафанаила. В нем проклинались католики и униаты, а греки, на Флорентийском соборе, вернее, «съезде» в 1439 г. капитулировавшие перед Римом, оправдывались, как обманутые и принужденные к этому папистами. Говоря современным языком, «Книга о вере» есть не что иное, как платформа новой организации, созданной путем слияния двух религиозных кружков — царского и нижегородского. Ее базовый принцип таков: греческое православие — идеал; а вот какое греческое — ранневизантийское, заимствованное Древней Русью у Константинополя, или поздневизантийское, закрепившееся к XVI веку на Балканах, в Палестине, а с 1640-х гг. и в Малороссии, умалчивалось, чтобы каждый из участников группы мог интерпретировать главный тезис по-своему. Слабый политический вес Неронова в сравнении с легендарными Соловками или Троицей породил данный компромисс, практически нереальный с вышеназванными монастырскими братствами. Учитывая, что Алексей Михайлович предписал издать «Книгу о вере» 1 (11) марта 1648 г., судьбоносные консультации двух православных лидеров — Ванифатьева и Неронова — длились не более полутора месяца (конец января — февраль).

К концу мая формирование резервной «партии власти» завершилось. На типографском складе ждали своего часа тысяча двести экземпляров истинного вероучения. Пять ярких ее членов, авторитетных у разных слоев населения, настроились в любой момент наладить диалог, с кем потребуется. Конечно, ими состав партии и ограничивался, зато они располагали сотнями сочувствующих. Никону, Ванифатьеву, молодому Ртищеву доверяли многие из москвичей. За Нероновым стояли «радикалы» доброй половины Поволжья, от Романова-Борисоглебска (ныне Тутаев) до Нижнего Новгорода, и от Вологды до Мурома и Темникова. За десятилетия подвижничества отец Иоанн сумел завязать немало полезных и дружеских знакомств в близлежащих от Нижнего городах и селах. Наконец, не будем забывать о юном царе, помазаннике Божьем, высшем судье для всех подданных.

Впрочем, Морозов до последнего надеялся на то, что все обойдется и он избавится от неистового Неронова на другой день по прочтении «листа» Хмельницкого. Ведь нижегородец, как и в 1632 г., осудит войну, даже наперекор мнению большинства общества, мечтавшего о реванше. Тем самым поп сам разорвет партнерские отношения и отправится либо домой, на Волгу, либо куда подальше… А пока в первой половине мая москвичи, озлобленные на московское начальство всех уровней, с ненавистью наблюдали за тем, как оно пировало на череде сановных свадеб. Стольники Михаил Иванович Морозов, Федор Львович Плещеев, Иван Андреевич Голицын, Иван Богданович Милославский в преддверии похода венчались со своими избранницами и, как же по-другому, закатывали торжества, гремевшие на всю округу. Одно перечисление фамилий, принадлежавших клану первого министра, не могло не раздражать обычного жителя столицы, уставшего за девять месяцев бояться «вышибал» из Земского приказа. А вид или молва о щедрых застольях на боярских дворах одиозных особ неминуемо еще больше накаляли общественную атмосферу, намекая на то, куда тратятся «плещеевские» денежки…

Боюсь, что эти свадьбы и переполнили чашу народного терпения. Счет пошел на дни. 17 (27) мая Алексей Михайлович отлучился из Москвы в Троице-сергиеву лавру, 1(11) июня возвратился обратно^{32}. За две недели политического затишья москвичи основательно подготовились к важной встрече с царем…

ГЛАВА ВТОРАЯ. ВАНИФАТЬЕВ