Тайны реинкарнации

В 37-й джатаке, рассказывая о своем рождении в образе куропатки, Будда учит почитать старость, поскольку старость – это мудрость. Мудрая куропатка, в теле которой обреталась в ту пору личность Будды, обезьяна и слон жили в древние времена у подножия Гималаев, около старого огромного баньяна. Они постоянно ссорились друг с другом и однажды решили, что необходимо определить, кто из них старше по возрасту – пусть он и станет их предводителем. Долго спорили звери, кто ж из них старше, пока куропатка не сказала: «Когда-то, давным-давно, росло поблизости огромное баньяновое дерево. Я питалась его плодами и как-то раз, облегчаясь, вместе с пометом обронила на этом самом месте баньяновое зернышко. Из него-то и выросло потом это дерево. Так что я помню баньян с тех пор, когда его и на свете не было, стало быть, я старше вас всех». И, почитая старость и мудрость куропатки, обезьяна и слон объявили ее своим духовным наставником: «И все трое в последующей жизни строго придерживались пяти заповедей, оказывали друг другу знаки внимания, почитали друг друга и в речах своих были вежливы. И оттого что поступали так, с окончанием земного срока все трое возродились на небесах».

В 313-й джатаке Бодхисатва предстает перед учениками великомучеником древности, который учил людей терпению, величайшему среди буддистских добродетелей. Великий царь, услышавший о нем, решил проверить, действительно ли святой человек терпелив. Он велел бить его кнутами, отрубить ему уши, кисти рук, нос, но так и не дождался ни единого проявления гнева. Святой лишь благословлял царя, говоря, что его терпение живет не в теле, а в сердце и поэтому физические мучения не в состоянии заставить его гневаться на людей. Царь был поглощен адской бездной, а его военачальник, проявивший сострадание к Бодхисатве, возродился позднее в теле одного из любимых учеников Гаутамы Будды.

Рождаясь человеком, Будда часто, демонстрируя проявления закона кармы, попадал в тела представителей высшей знати и высших каст – брахманов, аристократов, царей. Ведь, не греша в прошлой жизни, человек имеет возможность получить все земные блага в последующей. Но и в этом случае роскошь, власть, богатство, сопровождавшие инкарнации Будды с самого детства, не сумели сбить его с пути просветления. Так, например, возродившись однажды в теле великого правителя народа шибийцев (32-я джатака), он не поддался искушению и не посягнул на честь жены своего ближайшего советника, хотя и полюбил ее всем сердцем за неземную красоту. Ведь царь, учит Будда, не должен нарушать своих великих обязательств перед народом. Любая нравственная оплошность царя ведет к погибели всего народа: «От поведения царей зависит благо и несчастие народа».

Наконец, в одной из последних канонических джатак (545-й) рассказывается уже не о перерождениях Бодхисатвы, но о самой цепи перерождений, устами женщины толкуется закон кармы. Великий царь Агнатий, победитель народов, однажды вопросил мудреца о дхарме каждого человека. И мудрец ответил, что каждый пусть свершает что пожелает, ведь не существует никакого великого закона, награждающего праведников и наказующего злодеев.

Лишь судьба, которую человек не может изменить своими поступками и в чьи игры не может проникнуть своим жалким разумом, решает, в какое тело вселится он в последующем рождении, не учитывая ни его заслуг, ни его преступлений. Царь, услыхав эти слова, решил: да будет так! Он забыл о добродетели и перестал заботиться о своем народе, увлекаясь лишь поиском новых и новых наслаждений. Но царевна Руджа, любимое дитя царя Видехи Агнатия, повествует своему отцу, погрязшему в пороке, о собственной череде превращений: «Я помню семь своих рождений, предшествовавших этой жизни, И о семи грядущих знаю».

Если человеку кажется, что закон кармы не наказывает его за прегрешения в прошлой жизни и не вознаграждает за добродетель, то пусть подумает: для человека годы жизни – длительный срок, а для богов, которые мерят время тысячелетиями, – быстролетные мгновения.

Грех всегда учитывается законом кармы и проявляется в последующих рождениях. Так, рассказывает Руджа, она была мужчиной и много грешила, но в следующей жизни все же перевесили чашу весов ее благие деяния и она обрела благое рождение в семье богатого торговца. Но грехи сохранились, «словно огонь под слоем пепла», и затем целых пять жизней она расплачивалась за распутство, возрождаясь то в «аду стенаний», то в телах нечистых существ – холощеным козлом, самцом-обезьяной, которому вожак стаи откусил мошонку в драке, волом, таскающим день-деньской ярмо, наконец, человеком, лишенным пола. И лишь теперь она вновь начала путь восхождения к просветлению, окончания которого достигнет через семь долгих рождений. Принцесса делает вывод: