Тайны Руси

Наверняка в Киеве были мечеть и синагога, не говоря уже о христианских храмах. Были там алтари Перуна и иных славянских богов. Ольга так и осталась христианкой для внешнего мира, но настаивать на том, чтобы подданные последовали за ней, она не посмела. Может, еще и потому, что ее сын Святослав, не выносивший надменных византийцев, христианство связывал именно с господством Константинополя. А сам, хоть и без особого успеха, много лет воевал с византийцами и погиб, так и не примирившись.

А Владимир, низкого происхождения дружинник, воюя с законными наследниками престола, решил сделать христианство своим союзником. Точнее, сначала он хотел было модернизировать, то есть обновить, язычество славян, навести порядок среди драчливых и темных богов. Но когда понял, что такая религия ему не поддержка, а лишь помеха, собрал в Киеве «специалистов» ведущих религий того времени и попросил их изложить свои аргументы. Выслушал иудаистов из Хазарии, мусульман, римлян и византийцев и выбрал византийский вариант. Впоследствии после полного раскола христианства эта вера будет названа православной.

Удивительно, если бы он сделал иначе: все резоны — и политические, и житейские — были на стороне православия. Но вежливость была соблюдена.

Дальше все пошло не так гладко.

И если в Киеве христианство уже широко распространилось и, может, даже было сильнее язычества, то чем дальше от киевских башен, тем меньше сторонников оставалось у византийской религии.

А в городах — соперниках Киева оппозиция была еще решительней.

Тайна, о которой пойдет речь, связана с Новгородом.

Новгород находился дальше от Византии, чем Киев, и тяготел к Балтике, к Северной Европе. Как в большом торговом городе там жили представители разных религий, и конечно же православие тоже пустило здесь свои корни. Но почитание собственной религии в Новгороде было не только более распространено, но и стало знаменем сопротивления Киеву.

Известно, что крещение Новгорода было поручено княжескому дядьке, известному по былинам богатырю, а на самом деле влиятельному воеводе Добрыне Никитичу.

И Добрыня отправился в Новгород в сопровождении не столько священников, как во главе внушительного войска.

Летописи, как правило, сообщают о том, что новгородцы предпочли кончить дело миром, хорошо приняли Добрыню и миссионеров и тут же кинули в Волхов деревянного идола Перуна.

Но в летописях есть странная деталь.

Там говорится, что, когда поверженный идол проплывал под мостом через Волхов, он закинул на мост, где толпились любопытные новгородцы, две деревянные палицы и предсказал, что новгородцы отныне всегда будут драться палицами на этом мосту.

Затем он поплыл дальше и скрылся среди волн озера Ильмень.

Как видите, Перун реален, его предсказания принимаются всерьез, и в то же время новгородцы совершенно не расстраиваются от того, что киевляне утопили их бога. А потом хранят в церкви его заколдованные палицы и покорно дерутся на мосту через Волхов. Более того, известно, что палицы Перуна хранились в Новгороде до середины XVII века, почти семьсот лет! Лишь в 1652 году патриарх Никон приказал их сжечь как бесовские выдумки.

Но сегодня мы знаем, что русские летописи часто горели, изменялись и редактировались в зависимости от того, по чьему приказу их переписывали. Да и переписывали их благочестивые монахи. Зачем им описывать трудности и неприятности, если Господь велел всем креститься и все крестились? Так что если какая-то из местных Новгородских летописей и сообщала что-то неугодное патриарху, вряд ли она сохранилась.

И все же оказалось, что одна такая рукопись была цела еще в XVIII веке, когда замечательный русский историк Татищев писал свою историю России — первый научный исторический труд в нашей стране. Для этого Татищев приказывал свозить к нему из дальних монастырей забытые летописи. И вот из одного украинского монастыря Татищеву попала Иоакимовская летопись, из которой он сделал выписки, а потом отослал ее обратно настоятелю. А монастырь сгорел или еще что случилось. В общем, летопись сгинула. И остались у нас лишь выписки из нее, сделанные Татищевым.

На эти выписки обратил внимание академик В. Янин, руководящий раскопками в Новгороде. Он давно уже сомневался в мирной картине, нарисованной почти всеми летописями. Они противоречили тому, что доказывали раскопки.

В Иоакимовской летописи приведены слова одного из киевских миссионеров, вернее всего, монаха, из тех, что сопровождали войско Добрыни. Этот монах сообщает, что, узнав о подходе к городу Добрыни, новгородцы собрались на вече и постановили: своих богов в обиду не давать!

Они разобрали мост и не пустили Добрыню в город.

Но некоторое число монахов в город все же проникло. Они стали ходить по дворам и «учить людей христианской вере». Им помогали новгородские христиане, которых уже было немало и которые жили вокруг церкви Преображения.