Тайны Руси

На самом деле Сталин никогда не был на фронте. И, единственный раз поехав туда, велел остановить кортеж при первых же звуках отдаленной канонады. И сразу же повернул обратно.

Он считал, что себя, дорогого, надо беречь.

Иван Грозный был, наверное, одним из самых трусливых тиранов на свете. Известно несколько случаев, когда в ответственные моменты в судьбе страны он убегал куда-нибудь подальше от угрозы и старался пересидеть ее в безопасном месте. А когда все улаживалось, он приезжал, показывался в роли победителя и подводил кровавые итоги сражению или войне.

В 1552 году русские войска взяли город Казань и присоединили к России Казанское ханство. Обычно в книгах пишут о том, что после этого татарская угроза миновала. На самом деле ничего подобного не случилось. Наоборот, все последующие годы царь отчаянно воевал с собственным народом, хотя порой это выставлялось как прогрессивная борьба с плохими боярами. В конце концов такая политика Ивана Грозного привела к разорению государства. Некоторые города и области, например Новгород и Псков, Иван разорил и уничтожил сам, другие были потеряны и отошли к шведам, полякам, Ливонскому ордену и прочим врагам России. Среди них наиболее опасными и отчаянными были именно татары. На этот период центр татарской вражды переместился в Крым, и оттуда в Россию приходили татарские отряды. В 1571 году татары пожгли многие русские города, в том числе и Москву. Сам же царь Иван отсиделся в Ростове.

На следующий год опасность еще больше возросла. Пришлось собрать все силы государства и встретить врагов на Оке у Коломны. Иван Грозный, чуя опасность, убежал в Новгород. И там в безопасности ждал вестей. После отчаянных боев князья Хворостинин и Воротынский смогли разбить татар у села Молоди. Было захвачено много пленных и добычи.

Царь возвратился в Москву. Командующие русской армией были щедро вознаграждены. Князь Воротынский был объявлен величайшим полководцем на Руси, но это для него было равносильно смертному приговору, потому что трусливые тираны всегда завидуют тем, кто за них сражался и побеждал. Царь приказал «организовать» заговор и во главе его поставить Воротынского, который конечно же ни о чем не подозревал, потому что его во главе войска отправили на Оку поджидать, не вернутся ли с набегом татары. Когда же Воротынский возвратился в Москву, дело уже было состряпано, и его немедленно арестовали, обвинив ни больше ни меньше, как в колдовстве. Будто он решил свести царя в могилу тайными заклинаниями. Вряд ли царь верил делу, которое сам и соорудил, но он очень любил пытать людей и поэтому приходил в пыточную, когда там мучили старого воеводу, и сам подгребал горячие угли под сковороду, на которой медленно поджаривали живого человека! Ничего не добившись, царь велел отпустить умирающего полководца, и тот сразу скончался.

Государство разваливалось, со всех сторон грозили враги, царь безумствовал, то отрекался от престола и передавал его какому-нибудь ничтожеству, чтобы потом это ничтожество замучить, то убивал самых близких себе людей. Он даже старшего сына, наследника престола, забил до смерти железным посохом.

И засыпал в страхе, что его убьют во сне.

И вот тут-то в голове Ивана Грозного родился план, который следовало держать в страшном секрете, чтобы о нем не узнала ни одна живая душа.

Выдумщиком плана был не сам Грозный, а его союзник, шведский король Эрик IV.

В чем-то два правителя были схожи. Эрик, подобно Ивану Грозному, всегда трепетал перед заговорами, изменой и покушениями. Подозрительность короля оборачивалась смертями для его окружения. Эрик, по словам русской летописи, стал бояться «от своих бояр убивства». И чем больше он свирепствовал, тем сильнее боялся.

И вдруг от него прибыл секретный посол, который на встрече с Иваном Грозным обратился к русскому царю с просьбой предоставить шведскому королю, если тому придется бежать из страны, убежище в России.

Сначала эта просьба Ивана позабавила. Он рассказывал о ней своим ближним опричникам и говорил: «Вот у шведов порядка нет, даже король за свою жизнь боится! Хочет под мое крыло спрятаться!»

Но похвальба Ивана Грозного предназначалась для чужих ушей. Сам он сильно задумался. Тем более что ни опричнина, ни казни, ни зверства — ничто не могло убавить его страха.

И вот в первых числах сентября 1567 года Грозный приказал князю Афанасию Вяземскому, приближенному к нему дипломату, в страшной тайне привести к нему английского посла Дженкинсона. Причем за секретность визита Вяземский отвечал головой.

Поэтому Вяземский заявился в дом к послу с большим тюком, в котором лежала богатая русская одежда.

Посла переодели, привезли в Опричный дворец, который еще называли Арбатским замком. Замок был окружен стеной из тесаного камня, а выходившие в сторону Кремля ворота были окованы железными полосами. Над створками ворот на столбе сидел железный лев с разинутой пастью — он Кремлю, символу боярской власти, таким образом всегда грозил. На шпилях замка были укреплены черные двуглавые орлы, а на стенах круглосуточно несли караул сотни опричников.