Тайны Руси

Разумеется, соглядатаи доносили о настроениях мальчика и его родных Борису Годунову. В мае 1591 года он прислал в Углич верного человека Битяговского с сыном. Вроде бы считалось, что Битяговский должен контролировать расходы Нагих.

Он же превратил эту службу в издевательство над ссыльными - каждую копейку им приходилось у него выпрашивать.

Прошло немного времени, и в полдень 15 мая ударил колокол соборной церкви. Люди метались по улицам, не понимая, что случилось, но тут раздался крик - произошла беда с царевичем.

Ворота двора Нагих были открыты, во дворе стоял крик. Как написано в летописи, «мать его и кормилица тут же у тела лежали, как мертвые». Где-то неподалеку находились и Битяговские, которые пытались навести порядок и убрать тело.

Но тут, увидев, что во дворе много народа, Мария Нагая принялась кричать, что ее сына убили посланцы Годунова - Битяговские.

«Сих убийц, - продолжает летопись, - Михаила Битяговского с женой и с их советниками побили камнями… всего двенадцать человек, и кинули их в яму псам на съедение».

Заодно, как и бывает при русском бунте, отчаянном и безжалостном, угличане сожгли приказную избу, то есть, говоря современным языком, здание местной администрации, и убили всех, кого подозревали в симпатиях к Годунову.

Вряд ли Годунов, получив известия из Углича, был доволен. Независимо от того, убили ли мальчика по его приказу или нет. Не нашлось бы в России ни одного человека, который верил бы в невиновность Годунова и Битяговских. Тем более что сделано все было топорно. А это Годунова испугало.

В «Новом летописце» о том, как убили царевича, говорится со слов очевидцев так.

Няньке Волоховой убийцы велели вывести царевича во двор так, чтобы никто не заметил.

Нянька привела мальчика к убийцам, и те начали колоть его кинжалами. Затем расправились с кормилицей, но сделать это незаметно не смогли.

Пономарь успел влезть на колокольню и поднять трезвон. А потом и народ сбежался.

Тут же Годунов, как человек справедливый, искренне или нет, но опечалился и велел ехать в Углич комиссии во главе с очень важным и авторитетным боярином Василием Шуйским, который через несколько лет сам станет царем. Но в тот момент он, недавно возвращенный из ссылки, боялся Годунова и полностью зависел от него.

Комиссия допросила сто сорок человек и пришла к выводу, что никакого убийства не было и быть не могло. Во время этого события Битяговские даже близко к царевичу не подходили, потому что обедали у местного священника. Мальчик же играл во дворе с местными мальчишками «в тычку». Игра эта существует и по сей день, я сам много раз в нее играл.

На земле вычерчивается большой круг, а затем мальчишки по очереди мечут в него ножик так, чтобы он вонзился в землю. По лезвию проводят линию и отсекают в свою пользу часть круга.

Царевич, как все знали, был болен эпилепсией, то есть «падучей болезнью».

Неожиданно во время игры начался приступ, царевич стал биться, не выпуская ножа, и упал на острие. Игравший с ним молочный братишка Мишка Колобов завопил благим матом и кинулся во дворец, крича, что царевич помер.

Комиссия единогласно решила, что смерть царевича наступила случайно и виноватых в том нет. Зато Нагие после смерти мальчика натравили толпу на Битяговских и прочих царских слуг, которых и перебили.

После этого начались наказания - «вторая серия». Сначала арестовали и бросили в тюрьмы всех Нагих, а саму царицу отправили в монастырь. Около двухсот угличан - почти всех, кто принимал участие в бунте, - безжалостно казнили.

Большую часть жителей Углича сослали в Сибирь, в городок Пелым. И, как рассказывают, туда же был отправлен с вырванным языком колокол, который поспешил зазвонить и созвать людей.

Никого выводы комиссии не удовлетворили, и смерть Дмитрия повисла на плечах Годунова, как тяжелые железные вериги.

Но если бы вы спросили мое мнение, я бы сказал (хотя и принадлежу к меньшинству), что Годунов не приказывал убивать Дмитрия.

Но это не означает, что Битяговские на самом деле были безвинны и убийством не руководили.

Я позволю напомнить случай, имевший место в Англии в конце XII века. Королю Генриху II страшно надоел упрямый архиепископ Кентерберийский Томас Бекет, который отстаивал независимость церкви. Ничто не могло поколебать Бекета, главного соперника короля в стране.

Говорят - а оснований не верить этому нет, - что за обедом зашел разговор об архиепископе, и король в гневе воскликнул:

– Неужели никто не избавит меня от этого святоши?!

В тот же день четверо верных рыцарей оседлали коней и поскакали в Кентербери, где в соборе находился архиепископ.

Они ворвались в собор, отыскали Бекета и зарубили его мечами.

Говорят, что когда король узнал об этом, он сильно расстроился и даже раскаялся, что так неосторожно высказал свои греховные мысли. Он даже приехал в Кентербери и много часов стоял на коленях перед могилой Бекета.