Тайны русского слова

Вспоминаю и собственное изумление, когда друг шепнул мне, что мулла, приглашенный на похороны его бабушки, вычитывал слова молитв из небольшой записной книжки, в которой они были записаны от руки кириллицей (!). В те времена проблемы с духовным образованием существовали во всех религиозных конфессиях, и ныне я вспоминаю этот эпизод по иной причине. Повторяю, люди, которые не понимали содержания читаемого им на чужом языке текста, тем не менее внимали ему в ненарушимом молчании, даже с неким трепетом.

Много лет спустя поведал об этом человеку, подвизающемуся в исламском богословии. Он ответил мне, что язык священной книги представляет непреходящую ценность сам по себе, вне зависимости от того, понятен ли его смысл. Даже простое слышание этого текста, этих звуков, пытался он внушить мне, благотворно влияет на душу слушающего.

Язык Бога и человека

Быть языком-посредником в государстве, населенном множеством разноязыких народов, — великая, многотрудная и, как видим, далеко не всегда благодарная служба. Это особая историческая судьба державостроительного языка, языка-собирателя.

Юрий Лощиц

Давнее это вспомнилось неспроста. Сколько раз, беседуя с людьми, уклоняющимися от посещения православного храма, участия в богослужениях, слышишь нередко один и тот же довод: непонятен церковный язык. Нет-нет да и услышишь призывы, доносящиеся даже из церковной среды, о необходимости скорейшей реформы церковнославянского языка. Дескать, так он станет понятнее — и молодежь потоком хлынет в наши храмы. Что можно на это возразить?! Подобные разговоры, как мне кажется, возникают чаще всего по причине непонимания подлинной сути и назначения церковных служб.

Начну с себя — так будет честнее и убедительнее. Вспоминаю, как трудно, а точнее — тягомотно, было мне во время богослужений в течение весьма продолжительного времени после Крещения. И это при том, что русский с рождения является для меня родным наряду с национальным языком, как и для большинства бакинцев моего поколения. Более того, будучи по образованию учителем русского языка и литературы, я был знаком со старославянским не понаслышке — изучал его, сдавал, помнится, с приличными оценками. И тем не менее...

Однако со временем милостью Божией со мною все же начали происходить чудесные изменения. И прежде всего потому, что с некоторых пор стал посещать церковные службы регулярно, попытался приноровить, если можно так выразиться, ритм собственной жизни к ритму общецерковной. И еще (это, как мне теперь видится, немаловажно) со временем отыскал наконец-то то самое место в храме — мое. Оно оказалось в непосредственной близи от клироса и царских врат. И, словно угадав мое внутреннее состояние (как это случалось не раз), батюшка сказал тогда в проповеди о том, что место, которое мы избираем для себя в храме, мистическим образом есть прообраз того места, которое мы чаем обрести на Небе.

Впервые без стеснения я чуть слышно пел (молился!) вместе с хором. Куда подевались усталость, свинцовые ноги, непонятные слова молитв?! Ничего похожего, только легкое недоумение, что служба так плавно и необременительно подошла к концу — и вот уже батюшка выносит крест. Удивительно, но, не утруждая себя толкованием каждого слова, тем не менее я все прочувствовал, все услышал, но только по-иному — сердцем.

Если и вас одолевают схожие сомнения, прошу, не смущайтесь и начните с малого: приучите себя по возможности в храме бывать. Чтобы могли со временем ответить с очаровательной непосредственностью расшалившегося в храме крохи (а свидетелем этой сцены был я сам), которого мама пыталась урезонить: «Ты где находишься?!» — «Дома!» — обезоруживающе невинно прозвучало в ответ.

Вот и в одной из записок, присланных мне во время очередной встречи, прочитал: «Раньше в наших храмах пели все, потому и по сей день громко возглашают: "Глас осьмый!". Наша Церковь — Церковь поющих...» Удивительно, но Мартину Лютеру приписывают слова: «Диавол панически боится поющего христианина».

И не терзайтесь так, не унывайте и не смущайтесь оттого, что не все поначалу понятно. Утешьтесь тем, что церковнославянский язык понимают бесы и трепещут. Уясните главное: происходящее здесь не есть обмен информацией! Все гораздо проще и в то же время сложнее. Все иное. Православный храм вовсе не источник некоей мистической информации для пытливого ума, но прежде — источник неизреченной благодати, постигать которую отныне призвано ваше сердце через непосредственное участие в церковных таинствах.