Тайны русской дипломатии

Последнее требование очень смутило английских чиновников. Дело в том, что немало юристов, и не только в Англии, но и в Германии, считали, что принадлежность солдата к той или иной армии определяется формой, которую он носит, и только. Если стать на эту точку зрения, то окажется, что все русские пленные, которые были в немецкой форме, являются полноправными немецкими солдатами. Из этого следует, что, как только Гитлер узнает, что англичане отдают его солдат Сталину, а для них это верная смерть, он тут же вызовет Гиммлера и отдаст такие указания, что английским солдатам, находящимся в немецких концлагерях, станет очень и очень худо.

Не считаться с таким вариантом развития событий английское правительство не могло, поэтому была удвоена охрана лагерей, усилен режим секретности — и ни один звук протеста не выходил за пределы того же Баттервика. На этом фоне все больше и больше возрастала настойчивость советского посла. Он договорился до того, что начал требовать, чтобы русских пленных держали под охраной советских офицеров, а в самих лагерях следовало организовать нечто вроде самоуправления, причем начать надо с создания трибунала и строительства внутренней тюрьмы.

Английские власти на основании договора о боевом союзе 1940 года пошли на удовлетворение этих требований, они даже обещали снабдить все лагеря решетками, замками и другим тюремным оборудованием. Единственное, о чем просили англичане, — не выносить смертных приговоров без предварительной консультации с английскими юристами. Для других наказаний, предусмотренных советскими законами, таких консультацией не требовалось.

Но все это происходило на английской земле, и ни один пленный все еще не был возвращен на родину. Не исключено, что тактика «всевозможных проволочек», провозглашенная Черчиллем, срабатывала бы и дальше, если бы вопрос о пленных не поднял лично Сталин.

9 октября 1944 года Черчилль и Идеи прибыли с официальным визитом в Москву. Три дня продолжались крайне напряженные переговоры, all октября Сталин принял приглашение на ужин в английском посольстве. Там-то и произошел разговор, решивший судьбу тысяч советских военнопленных.

Когда официальная часть была позади, Сталин подозвал своего переводчика и попросил как можно точнее перевести то, что он скажет Черчиллю.

— Под английскими дождями уже не один месяц мучаются более десяти тысяч русских, а их жены и невесты, дети и родители ждут не дождутся своих мужей, женихов, отцов и сыновей, — как бы между делом обронил Сталин.

— Вы — о пленных? — уточнил Черчилль.

— Да, господин Черчилль, о них. Нельзя ли ускорить их доставку на родину? Люди волнуются, пишут письма… Я был бы вам крайне признателен, если бы достигли договоренности об их возвращении.

— Энтони, — сделав вид, что речь идет о недостойном внимания главы правительства пустяке, подозвал Идена Черчилль. — Какие у нас проблемы?

— Проблема только одна, господин премьер-министр, — подыграл ему Идеи. — Транспорт. Сейчас все наши суда заняты перевозкой войск через канал. Как только…

— Никаких «как только»! — сделав строгое лицо, перебил его Черчилль. — Завтра же передайте шифровку в Лондон, чтобы моряки выделили приличное транспортное судно! Вопрос решен, — обернулся он к Сталину. — Не пройдет и месяца, как ваши люди будут дома.

— У нас скоро праздник — двадцать седьмая годовщина Октября, — благодарно кивнул Сталин. — Нельзя ли сделать так, чтобы судно с нашими людьми прибыло седьмого ноября? Это было бы большим подарком и семьям, и лично мне.

— Седьмого? Переход до Мурманска займет примерно неделю, — прикинул Черчилль. — Что ж, можно и седьмого.

— Вы мне оказали большую услугу, устроив это дело, — удовлетворенно кивнул Сталин.

— Надеюсь, что вы положительно решите вопрос и об английских военнопленных, когда Красная армия освободит их из немецких лагерей, — не столько спросил, сколько констатировал Черчилль.

— В этом можете не сомневаться. Даю слово, что к вашим людям будут проявлены всяческое внимание и забота. Под мою личную ответственность! Детали обговорите с Молотовым, — обернулся Сталин к Идену.

На следующий день состоялась конфиденциальная встреча Идена и Молотова. Идеи не скрывал, что есть определенное количество пленных, не желающих возвращаться в Советский Союз и эта проблема беспокоит как правительство, так и общественное мнение — с этим нельзя не считаться, особенно накануне выборов.

Молотов понимающе кивнул и предложил распространить в печати официальную точку зрения Советского правительства, которое, мол, настаивает на возвращении всех без исключения пленных, находящихся в английских лагерях, независимо от их желания или нежелания.

— Кроме того, мы настаиваем на своем праве рассматривать преступную деятельность некоторых из этих людей в соответствии с нашими законами, — жестко закончил Молотов.

— Именно это я без конца повторяю нашим защитникам предателей, взявших в руки немецкое оружие и воевавших на стороне Германии! — обрадованно подхватил Идеи. — В этом, господин Молотов, наши взгляды полностью совпадают.