Тайны русской души. Дневник гимназистки

В воскресенье (26 марта) у меня Зинаида Александровна (Куклина) была. Опять – так же весело и шумливо. Право, она меня в хорошее настроение приводит. На этот раз разговор велся о спектакле, который будет в (Казенной) Палате242 на третий день Пасхи, и о поздравительных открытках с «козявками» (это я ей хочу такую послать), и уж конечно – о событиях в Питере и т. д., так как приехал Гриша (Куклин).

– Он хотел сегодня сюда со мной прийти, да с ним беда случилась, – прибавила она.

И как раз в этот момент я сказала:

– Ага, испугался? – подразумевая его (Гриши) бегство из Питера.

Она покраснела. И под шумок – дядя говорил ей что-то – я тихонько спросила:

– Почему вы покраснели? Он струсил и уехал из Питера…

И вам совестно?

Она также вскользь сказала:

– Я подумала несколько иначе, и мне стало за него немножко обидно…

Ну, я знаю, что она подумала: она подумала, что я намекнула на тот разговор, который у нее с тетей Аничкой произошел – по поводу того, что Гриша перестал к нам ходить. Она подумала, что я хотела этим сказать, что он испугался укора и замечаний и потому не пришел. И потому ей стало обидно.

А потом – ох, потеха! Зинка (сестра) ей показывала свои рисунки, и Зинаида Александровна втянулась в один из рисунков – копию с «красавца» на открытке, которую Зинка когда-то принесла от «начальницы» (Ю. В. Попетовой). И обе покраснели, когда у них переговоры пошли о нем. И после долгих просьб наша красавица (Зина) согласилась отдать ей этот рисунок… Я кое-что смекнула – и потом, когда мы с Зинаидкой рисовали веер, спрашиваю:

– Ты, Зин, только потому отдала Зинаиде Александровне этого («красавца»), что она просила, или – не только?

– Да ты уж знаешь, так чего?..

Мне хотелось знать окончательно. То была догадка, а тут уж – чтобы наверное знать!.. Ну, понятно, уж я это хорошо поняла, что тут дело не просто и Зинка потому только отдала ей этот портрет, что Гриша – здесь. Ибо надо же – совершенно невинно и не напрашиваясь на какие бы то ни было просьбы и т. д. – познакомить его с «талантом»…

Ох, я вижу очень много такого, что мне не следует видеть…

Вот сейчас я прочла запись (от) 22 марта.

Ведь я написала ему (Юрию Хорошавину) открытку. Пускай винит себя, если ему будет неприятно ее получить. Только бы мне потом не каяться, что не захотела написать, как вот уже несколько лет каюсь, что обратила в шутку его желание, чтобы я проводила его на вокзал, и свое собственное согласие. Обратила в шутку – и ушла куда-то…

Что-то – ответит ли он?..

30 марта

Великий Четверг.

Весьма сомнительно, весьма сомнительно!
Хоть было б очень мне то желательно.
Да и напишет – так неутешительно
И о событиях совсем гадательно…

Фу, ересь! Нашла о чем думать в такие дни! Ведь я хотела о многом другом – хорошем, лучшем – написать, а сейчас, право, всё из головы вылетело…

От Лиды (Лазаренко) вчера (29 марта) письмо получила – с «настроением» (так называются у нее стихотворения). С оговоркой, однако, что это – «черный пирожок», испеченный «сапожником»…

О, Господи! Возмутительная девчонка! Ничего не понимает – или не хочет понимать. Ведь в этих ее «настроениях» – живая поэзия! Может быть, к ним можно со всех сторон прикрючиться, но в них – такая прелесть, и такая красота, и такая глубина настроения чувствуется… что словами не рассказать, только чувствовать можно…

И вот еще: не так давно я нашла старый номер студенческого журнала и узнала фамилию автора стихотворения «Дунет ветер, дунет злой…». Это – единственное стихотворение, которое там мне очень понравилось. Оказывается – писал его Деньшин243. Так вот: поэт – художник. И такое милое дитя!.. Так мне, по крайней мере, показалось…

Ах, все – о свободе и о свободе… Свобода «действий» начинает процветать. Вернее было бы сказать – расцветать, и скоро так расцветет!.. Мы не дошли до истинной свободы – свободы духа. А она, эта свобода духа, состоит в том, чтобы властвовать над свободой материи. И вот где выскажется великая сила свободы…

3 апреля, понедельник

Сколько новостей за эти дни!..

Во-первых, в пятницу (31 марта) на Страстной (неделе) я получила такое письмо – такое, какого никогда не думала прочесть… Ведь это только подумать надо: пишет Миша (Юдин) – и такое покаянное письмо, что я от удивления сначала плохо и разобрала его. Не могу понять, почему это на него такое покаянное настроение напало?.. Или Соня (Юдина) сказала, что у меня худое настроение и черные мысли, или это мама написала Екатерине Александровне (Юдиной), что я Бог знает как больна, чуть не умираю или вообще обречена на скорую смерть – и потому он (Миша) с Леной (Юдиной) раскаялись в своих коварствах и поспешили изобразить это на бумаге?..