Тайны русской души. Дневник гимназистки

Тут же – много художественных фотографий Лобовикова265 и его портрет – работы Исупова266. Вот он (портрет) – хорошо сделан! А портрет Плетнёва мне не так понравился. В натуре он (Плетнёв) красивее – и не так похож на полотне…

Вот – почему-то – мне вдруг стало скучно. Перо перестает ходить по бумаге, мыслей не стало. Характеристики не вышли… Несколько минут тому назад играла (на фортепиано) – ничего не выходит. И нигде-то у меня ничего не выходит. Тоска…

Всегда так бывает: охота – смертная, а участь – горькая. И я ничего не пробую, не начинаю, не порываюсь сделать. Всё равно ничего не выйдет… У меня и мысли-то никогда не принимают осязательной формы. Вот – мне хотелось написать «Шестиклассников» (сочинение в прозе). Только один…

Ну – опять дописать не удалось. Пришла Зинаида Александровна (Куклина) – и, конечно, всё пошло насмарку. Она жива и весела – как всегда. Скуку как рукой сняло, и теперь – все жалобы ни к чему!..

Я не понимаю только, почему это мне бывает так отчаянно трудно и скучно-тоскливо? По-видимому, надо куда-нибудь прилагать свои силы, хоть их до того мало, что чуть какое усилие – и… готово: целый день – в постели, то есть, конечно, – во всем костюме, но всё же – полулежа…

Я теперь соскучилась о чем? Вот никогда бы не подумала: о Чернышевском!..267

Эта «философия Кота-Мура»268 надоела мне до тоски, но мужественно хочу кончить ее – прежде, чем начинать новое…

Кроме того, пользуюсь этой неделей, чтобы поиграть (на фортепиано). А то ведь приедут «две фигуры» – и тогда начнется бренчание в четыре руки, и разные – «Крестьяночки», «Коханочки»269 и т.д… Хоть бы скорей, наконец, они кончали (учебу). Слава Создателю, нынче конец учения – к 1 мая…

Получила от Лиды (Лазаренко) открытку. Она меня письмами не балует. Напишет если листочек – так это редкость, а с меня длинных писем требует… Ну и напишу же я ей – такое (письмо), что в два приема читать придется!..

8 апреля, суббота

Мама вчера спрашивала меня, знаю ли я, что такое ненависть? Кажется – нет: я очень многих не любила и против очень многих раздражалась, но ненависть… Вот сегодня я ненавижу себя. Нет, хуже – презираю. И то, по обыкновению, – бледно и неярко: так, что не могу заставить себя пересилить то, за что презираю себя. У меня нет характера. Нет воли…

Впрочем, по-видимому, надо так устроиться, чтобы распоряжаться своей волей. Чтобы воля была в твоих руках – если ее хоть хвостик есть. Быть господином воли, так как не она – первое в душевной организации человека. Должно быть – «Я» и воля. И «Я», по-видимому, отожествляется с разумом. Потому что без разума нет воли, а только – инстинкт…

Итак – разум, воля и сердце. Потому что – что такое сердце без разума и воли? Слепое тяготение…

9 апреля, воскресенье

Совсем глупое дитя!.. Была у Хорошавиных270, при мне получили письмо от Юрия (Хорошавина) – для ребят. И вот вообразила, что он мне тоже в этот раз написал и что, вернувшись, найду на столе серый конверт, надписанный очень простым, но иногда неразборчивым почерком… И что-то екнуло в груди – и тихо, но настойчиво звало домой: «Тебе есть письма»…

Их лежит – три: открытка, синий… серый конверт!.. Увы, почерк совсем другой – знакомый почерк Ани (Корепановой). А два других – и не мне. Маме – от Екатерины Александровны (Юдиной) – и тете…

Я была бы рада письму Ани, очень рада была бы… Только бы оно пришло не сегодня, не сегодня! Когда я так ждала серого конверта с незатейливой надписью… И ведь, право же, было так глупо ждать. Что я ему (Юрию)?..

Та фраза в письме была простой любезностью, а не искренним желанием. Но зачем так тошно стало? Ведь это же глупо! Глупо же!..

Сегодня мне показали его фотографию – уже офицером. Я видела его нынче осенью – почти таким. Только мне не нравится, что он приглажен – как светский молодой человек. Когда у него ежиком торчали волосы – это было гораздо лучше…

Ну и – будет! Будет!.. Гулять! Благо – мама идет в больницу. Пойти…

11 апреля, вторник

Как мне вчера (10 апреля) было скучно! До слез, до тоски. До отвращения, до полного равнодушия ко всякому делу, ко всяким разговорам…

Француз Леви сказал, что «скука – болезнь, от которой одно лекарство – труд». Но вчера мне не помогло и рукоделие. «Рукоделие…» Шитье, вернее – вышивание никому не нужных салфеточек… О, разумеется, не такой труд подразумевал француз…

Господи, как мне скучно! Какой же еще труд выдумать, когда от занятий я устаю – до полного непонимания и неподвижности? А так… Скука… скука!..

Здесь нет никаких курсов, никаких лекций – так буду хоть проходить «курс Вениамина Франклина»271, который он проходил, когда работал над нравственным усовершенствованием своей личности – по свидетельству профессора Владимирова. Вот тут будет занятие! И кажется, не очень легкое, так как надо ставить себе ежедневно отметки – по целым одиннадцати добродетелям-предметам. Одиннадцать предметов в день! Это – солидный курс, особенно – для трехмесячного прохождения. Ну – попробуем!..