Тайны рыболовной дипломатии

Таким образом, только по этим показателям экономический ущерб в результате «аукционов по продаже квот в воде» оценивается примерно в 6,9 млрд. руб., или 214 млн. долл. США. Добавьте сюда рост браконьерства с тем, чтобы оправдать затраченные средства на закупку квот, потери местных бюджетов приморских регионов (оцениваются губернаторами до 30 % от годовых бюджетов), социально-экономический ущерб рыбацким поселкам и многое другое, и тогда становится понятным истинный смысл таких аукционов. А он, этот смысл, заключается в том, чтобы создать условия для узкой группы пользователей рыбными ресурсами, располагающих финансовым капиталом (включая иностранный и теневой), для присвоения ими морских живых ресурсов российской экономзоны и континентального шельфа России, перераспределения рыбных ресурсов и финансовых потоков за ресурсы между различными пользователями, и прежде всего между центром и регионами в пользу центра, а также введение дополнительного фискального налога на рыбаков через плату за рыбные квоты.

Ущерб, нанесенный аукционами 2001 года рыбной отрасли Дальнего Востока и Севера России, весьма существенный, и для минимизации потерь потребуется не один год. Касаясь ущерба, нанесенного «аукционными торгами квотами» сырьевым запасам, следует упомянуть увеличивающиеся «выбросы» выловленной рыбы, которая имеет меньшую стоимость на рынке. Аукционы вынуждают рыбаков оставлять на борту только высокоценные виды, чтобы оправдать торговые затраты. Все остальные – за борт, без всякого учета. По оценкам ученых ВНИРО, ТИНРО-центра, ПИНРО эти выбросы уже исчисляются десятками тысяч тонн. При таком режиме эксплуатации запасов минтая, крабов, трески и других видов рыб их истощение наступит уже в ближайшие два-три года.

Долгосрочные последствия «аукционов по продаже квот в воде»

Несмотря на явные доказательства отрицательных последствий «аукционных торгов квотами в воде» за 2001 год, они были продолжены правительством и в 2002 году. Результаты торгов за первые 4 месяца 2002 года показали существенный рост цен – почти на 20–30 % за 1 т квот валютоемких объектов промысла по сравнению с этими же показателями за 2001 год. Такое явление было неожиданностью для многих организаторов аукционов и ряда специалистов-рыбников. Между тем, ничего удивительного в этом нет, если учесть, что, как признал министр Минэкономразвития России Герман Греф, выступая 13 февраля 2002 года в Госдуме: «Безусловно, билет, купленный на вылов рыбы на аукционе, является своего рода разрешительным билетом для того, чтобы осуществлять браконьерство». И далее он констатирует: «… основная часть (вылова) добывается все-таки еще браконьерским способом».

Одно это признание должно было бы привести к отмене аукционов, а его инициаторы – добровольно уйти в отставку.

Ничего подобного не происходит. Более того, идут усиленные поиски путей «совершенствования аукционов», в которых активное участие принимают чиновники самых разных уровней исполнительных федеральных органов, включая и ряд специалистов, ученых рыбной отрасли. Протесты против «аукционов по продаже квот в воде» со стороны рыбопромышленников, администраций и законодательных органов приморских субъектов Российской Федерации нарастают.

«Аукционные торги квотами в воде» в последующие годы вызовут, по моему мнению, наряду с разрушением сырьевых запасов, следующие последствия для морского рыболовства России.

Во-первых, в аукционах в дальнейшем не смогут принимать участие мелкие и средние рыбопромышленники. У них просто нет для этого достаточных финансовых ресурсов. Они будут обречены на разорение и отстранение от рыбного бизнеса.

Во-вторых, крупные рыбопромышленники для участия в аукционах вынуждены будут брать все больше дополнительных кредитов для оплаты аукционных квот, прежде всего у иностранных банков и иностранных партнеров, так как за рубежом ставки по кредитам ниже, чем в российских банках.

В-третьих, даже выкупив квоту, рыбопромышленники вынуждены будут идти на ее превышение, чтобы оправдать затраты на аукционы. А рыбная продукция все больше будет поставляться за рубеж как плата за кредиты.

В-четвертых, затраты на аукционы рыбопромышленники отнесут на себестоимость рыбной продукции, что повлечет рост розничных цен не менее чем на 15–50 %. Таким образом, рыбопродукция российских промысловиков станет неконкурентоспособной по сравнению с аналогичной продукцией зарубежных рыбопромышленников, не только на внутреннем, но и на внешнем рынках.

В-пятых, аукционы на рыбные запасы в воде создадут неустойчивый инвестиционный климат для обновления рыболовного флота. Кто будет вкладывать инвестиции в обновление, модернизацию судов, которые окупятся только через 5—10 лет, а ресурсы на вылов ежегодно надо выигрывать на аукционе?