Тайны рыболовной дипломатии

Вместе с тем это только и только ведомственная договоренность. А вот на межгосударственном уровне договориться по сохранению водных биоресурсов Каспия не удается вот уже более 10 лет. И это несмотря на то, что еще в 1992–1993 годах был разработан и согласован на международном уровне между всеми пятью прикаспийскими государствами проект «Соглашение о сохранении и использовании биоресурсов Каспийского моря». Неоднократные обращения, в свое время, автора этих строк как председателя Комиссии по водным биоресурсам Каспийского моря, а также широкой общественности и ученых к президентам, премьер-министрам, министрам иностранных дел России, Азербайджана, Казахстана, Туркменистана и Ирана не дают положительных результатов относительно подписания упомянутого проекта Соглашения. Официальные лица ссылаются на необходимость вначале определить статус Каспийского моря. На основе его разграничить морские пространства. А уж затем решать рыбные и прочие осетровые дела. Это дипломатический туман. А на деле – обеспечить нефтяные интересы. При этом забывают политики, что осетровые, в отличие от нефти, обладают двумя важнейшими особенностями.

Во-первых, они возобновляемые и при рациональном их использовании будут служить человечеству вечно. Во-вторых, осетровые, в силу своих миграций, не признают границ и при любом разделе Каспийского моря их использование возможно только по единым правилам рыболовства и под строгим контролем государственных органов. В этом рыбаки, ученые всех прикаспийских государств едины: для исследования осетровых и управления их запасами – никаких зон и секторов.

К сожалению, и эти аргументы пока не находят отзыва у государственных мужей прикаспийских государств. Вновь звучит: вначале статус и раздел Каспия (а это интересы нефтяных королей), а затем все остальное, в том числе и осетровые. Между тем, все приемы высокого уровня прикаспийских государств не обходятся без черной икры. А ведь она в подавляющей части – браконьерская. Хотя бы над этим задумались те, кто их употребляет на госприемах.

Браконьерских осетров и икру уничтожить или продавать?

Справедливости ради следует отметить, что браконьерство осетровых и нелегальное производство черной икры было и ранее – в царское и советское время. Но масштабы его были несоизмеримы с настоящим периодом. Это обусловлено было строгим контролем, наказанием браконьеров и главное – недопущением оборота незаконного сырья, продукции, включая черную икру осетровых. Весь браконьерский улов осетровых и продукция из них независимо от качества уничтожались гласно под соответствующий протокол. Делалось это с одной целью – не побуждать правоохранительные, да и другие органы к наживе, к созданию доходов за счет браконьерства. Словом, действовали так, как поступают с наркотиками. И это давало колоссальный эффект.

Все изменилось в ходе ельцинско-гайдаровской либерализации торговли. Разрешили торговать всем, не интересуясь происхождением и качеством товаров. Пролоббировали конфискат осетровых – реализовать. Как-никак все же товар– деньги – товар. Да и себе, контролерам, глядишь, перепадет копейка, и немалая.

Все это создало условия для построения схем организованного браконьерского промысла. Видимо, делается это не без участия силовых структур. Производство и сбыт продукции из осетровых идут легально в основном на столичных рынках Москвы и в элитных магазинах и ресторанах.

Забили тревогу законопослушные рыбаки. Их поддержали власти Астрахани. Покойный губернатор Анатолий Гужвин ввел запрет продажи черной икры на всей территории Астраханской области. Призвал к этому других губернаторов. Настаивал принять соответствующий федеральный документ – о запрете продажи браконьерской икры и балыков из осетровых. В беседе с автором в свое время он высказывался за государственную монополию на осетровых и черную икру. Последователь А. Гужвина, вновь избранный губернатор Астраханской области Александр Жилкин, внес более радикальное предложение – уничтожать конфискат осетровых и продукцию из него. Это нашло понимание и поддержку у президента В. Путина, премьер-министра М. Фрадкова, министра, курирующего рыбное хозяйство, А. Гордеева. Даны два года назад соответствующие поручения – подготовить необходимые нормативные документы. Два года эти проекты гуляют между министерствами и ведомствами для согласования. Его противники или, как их любовно называют, лоббисты, делают все, чтобы они не были приняты. На встрече в сентябре 2006 года в Астрахани, где мне было поручено представлять Мурманскую область, первый заместитель председателя правительства А. Медведев признал, что действительно есть силы, которые против такой нормы. Вместе с тем, А. Медведев пообещал довести дело до логического конца – уничтожать конфискат осетровых и продукцию из них. Осталось ждать немного. А пока браконьеры ловят, производят продукцию, в том числе и черную икру. Контрольные органы всех их ловят и… реализуют продукцию. Все довольны… кроме законопослушных рыбаков. Главное же, разрушаются запасы осетровых. Еще два года и проблемы не будет – исчезнут осетровые.

Каковы запасы каспийской нефти и исчерпаемы ли они?

Данные о запасах нефти в Каспийском море и вдоль его побережья, когда-то составляющие государственную тайну, сейчас опубликованы и широко комментируются специалистами и прессой. Порой цифр столько много, что в них трудно разобраться – что же имеется в действительности. Пока видимый итог таков. Выявленные запасы нефти оцениваются в 7—10 млрд. т, в том числе у побережья России около 1–1,5 млрд. т., Азербайджана 4–5 млрд. т, Казахстана – 1 млрд. т, Туркменистана – 2,6 млрд. т. Ряд исследований оценивают суммарные запасы нефти в недрах Каспийского моря еще выше – до 15–20 млрд. т. Еще более значительны разведанные запасы газа. Однако разница между разведанными запасами, декларируемыми и реально извлекаемыми, весьма существенна и, как правило, последние составляют не более 20–40 %. Таким образом, можно предположить, что запасы нефти при их интенсивной разработке и в случае наличия спроса на нее на мировом рынке по ценам, устраивающим добытчиков и потребителей, будут извлекаться в течение 30–40 лет, возможно 50. А что дальше? Совершенно очевидно, что стратегическим интересам всех прикаспийских государств с учетом практической исчерпаемости углеводородного сырья и нефти прежде всего должен отвечать осторожный подход к их освоению с обязательным соблюдением всех экологических требований и с безусловным сохранением экосистемы Каспийского моря и такого важного его компонента, как рыбные ресурсы, включая осетровых.

В условиях нефтяного ажиотажа, слабости законодательной базы ряда молодых прикаспийских государств, существующей пока подозрительности и некоторого недоверия между ними, а также участия в разведке и разработке компаний других некаспийских государств только авторитетная независимая экспертная экологическая оценка самими прикаспийскими государствами последствий сейсморазведки и промышленной добычи нефти и газа способна будет на гласной, прозрачной основе не допустить разрушения уникальной экосистемы Каспийского моря и особенно осетровых.

Удержится ли «russian caviar» на мировом рынке?

Традиционно с царских времен «Русская икра» занимала доминирующее положение на мировом рынке. В этом огромная заслуга астраханцев, тех, кто издревле владел мастерством ее приготовления. Словом, это была марка России, или как сейчас говорят ее визитная карточка – бренд. Советская власть эту эстафету приняла от царской России и успешно ее несла, приумножая качество ее изготовления и расширяя рынок сбыта. Если ранее были освоены рынки Европы (а это в основном зажиточные Англия, Франция и Германия), то до распада Советского Союза «Русская икра» покорила США, Канаду, Японию, Австралию и другие страны. Нашу икру за ее качество ценили выше иранской.

Торговцы «русской икрой» внимательно следили за спросом и не перенасыщали рынок товаром.

Так, до 1990 года, несмотря на то, что черной икры в отдельные, урожайные годы производилось в России более 1500 тонн, на экспорт направлялось около 120–150 тонн. Положение начало резко ухудшаться после 1992 года, когда была провозглашена либерализация торговли, разрушена государственная монополия на производство и сбыт осетровых, включая икру, а браконьерство достигло небывалых масштабов. Уже в 1993 году официальный экспорт «русской икры» сократился в 3 раза по сравнению со второй половиной 1980-х годов и был равен 35 тоннам, а в 1998 году он составил всего 8 тонн. Одновременно рос браконьерский экспорт, и он, по оценке экспертов, достигал десятков тыс. тонн. К этому времени международная организация системы ООН вообще пыталась запретить экспорт Россией черной икры, ввиду неприятия мер федеральными органами по пресечению браконьерства и нелегальный экспорт черной икры под брендом «русская икра». В этот же период Иран, используя прошлый опыт Советского Союза и введя у себя строжайшую систему государственной монополии на промысел, производство и сбыт черной икры, вышел в мировые лидеры по ее экспорту. Иран ежегодно поставлял на мировой рынок от 90 до 250 тонн. В период моего пребывания в начале 90-х годов в Иране в городе Решт, расположенном на побережье Южного Каспия, иранцы впервые ознакомили меня с промыслом осетровых и показали весь процесс производства экспортной черной икры и систему контроля за ее сбытом. Все проходило строго под надзором государственных органов, что исключает какое-либо браконьерство. Наказание за последнее и за сбыт несанкционированной черной икры и продукции из мяса осетровых суровое – вплоть до смертной казни. Иранцы прямо говорили мне: «Что же вы делаете? Разрушаете мировой рынок, подрываете запасы, отказавшись от госмонополии на продукцию из осетровых». Возразить было нечего.

В последние годы у иранцев появились проблемы другого характера: политические. Да и запасы осетровых все же падают. Кроме того, на мировом рынке конкуренцию каспийской черной икре начинает постепенно составлять черная икра, полученная из осетровых или их гибридов, выращенных в искусственных условиях. Это продукция аквакультуры. И здесь не обошлось без «помощи» и знаний наших же специалистов. Один из них, некто биолог Дорошев, занимавшийся в ведущем нашем институте рыбного хозяйства – ВНИРО – вопросами аквакультуры осетровых, эмигрировал, а попросту говоря, стал невозвращенцем из служебной заграничной командировки. Осев в США в Калифорнии, он получил от правительственных структур США 2 млн. долларов на организацию работ по созданию маточного стада осетровых с последующим производством черной икры. Работа велась длительно, но, судя по последним сведениям, оказалась результативной. Так, если еще десятилетие назад производство черной икры в Калифорнии составляло всего 14 кг, то уже в нынешнем году только одна ферма произвела ее около 9 тонн! Как пишет британская газета «Таймс»: «На смену холодной войне в отношениях между Америкой и Россией пришла “икорная” война. На кону рынок стоимостью полмиллиарда долларов, и пока в этой войне выигрывают калифорнийские производители». Определенные успехи имеют в этой области французские и итальянские специалисты. Здесь тоже не обошлось без нашей нелегальной «помощи». Имеются предположения специалистов, что в смутные девяностые годы оплодотворенная икра осетровых легально и нелегально проникала через «границу без замков» в эти страны, а также на американский континент. А это все дало возможность создать здоровый генофонд маточного стада осетровых и наращивать объемы производства. Таким образом, и в этом направлении нависла, в результате невнимания властей, разного уровня угроза для «Русской икры». Мы теряем не только запасы, но и свою национальную марку, и более того – наше некогда лидерство по искусственному воспроизводству осетровых Каспия.