Тайны Сан-Пауло

Когда его свистящий хрип начал беспокоить соседей, юноша встал, но тут же споткнулся и упал на тела. Марио несколько раз обращался к нему с вопросами, но тот не отвечал. Тогда кабан подбежал к двери, прижался лицом к окошечку и стал свистеть, вызывая тюремщика. Тот подошел, и они вполголоса перебросились несколькими словами. Затем в коридоре перед камерой началась какая-то беготня. Вскоре в сопровождении двух служителей появился Домингос, он вошел в камеру и волоком вытащил больного, наверное, чтобы отправить его в лазарет.

Когда железная дверь закрылась и наступила тишина, какой-то арестант, сидевший на корточках около Марио, коснулся его локтем и пророчески сказал:

– А этому… крышка…

– Кто он?

– Летучая Мышь.

Летучая Мышь был одним из самых опасных представителей преступного мира. Имя, полученное им при крещении, менялось бессчетное множество раз, и, как его звали теперь, никому не было известно. Одно время повсюду только и говорили о преступлениях Летучей Мыши, однако никто не знал, кто он. Это был призрак…

Молодой человек с приятной внешностью и хорошими манерами, сдержанный в разговоре, усердно посещал кабаре, где проматывал деньги на женщин и виски. Кроме того, он бывал в богатых домах, где кто-либо умер. Одетый в черное, он входил, делал несколько глубоких поклонов и, храня молчание, пожимал руку заплаканным родственникам. Кто этот симпатичный молодой сеньор? Очевидно, один из друзей или знакомых покойника или покойницы. Ведь Сан-Пауло такой большой город…

Почти каждую неделю газеты с возмущением сообщали об ограблениях на кладбищах. Несмотря на строгий надзор, некоторые свежие могилы оказывались разрытыми и разграбленными. Город был полон таинственных слухов.

Говорили, что во время заупокойной мессы около усопшего появляется некто, который оценивает состояние скорбящей семьи, разузнает, что покойник уносит с собой, и на следующий день, участвуя в погребении, устанавливает местонахождение новой могилы. Так объяснялась точность, с какой этот зловещий преступник, прозванный Летучей Мышью, доводил до конца свои черные замыслы.

Судя по расследованиям местных шерлоков-холмсов и репортеров, Летучая Мышь – кто бы и откуда бы он ни был, носил ли он шелковый галстук или рога дьявола – следовал в своих ограблениях строго определенному и хорошо продуманному плану. Пришлось взять под наблюдение могильщиков… Одного из них, в комбинезоне, очках и жокейском кепи, полиция стала подозревать потому, что он был фанатиком гангстерских романов и носил в кармане финку. За ним установили наблюдение и подвергли допросу. Однако вскоре выяснилось, что бедняга был лишь безобидным болельщиком футбола. За другими могильщиками тоже следили, но ничего предосудительного обнаружено не было.

Летучая Мышь, должно быть, действовал между полуночью и двумя часами, когда охрана на прилегающих к кладбищам улицах дремлет. Перепрыгнув через ограду, он шел по длинным аллеям кладбища между рядами кипарисов, мимо часовен и склепов, по этим могильным улицам, уставленным мраморными ангелами, гранитными крестами и бронзовыми надгробиями; в некоторых склепах ночной ветер колыхал лампады, они отбрасывали пляшущие тени. Он шел по узким переулкам города-кладбища, стараясь удержать равновесие на краях разрытых могил с брошенными на землю венками. С трудом пробирался по узким тропинкам, протискивался между беспорядочно наваленными оградами, снятыми с могил за неплатеж кладбищенского сбора. Из таких могил извлекали то, что оставалось от покойников, чтобы предать эти останки вечному забвению где-нибудь на свалке, а освободившиеся таким образом места предоставить новым покойникам. Железные прутья цепляли его за пиджак, а старые ржавые светильники без стекол и огня царапали руки, нащупывающие дорогу. Невзирая на заговор мрака и зловещей тишины, он добирался в этом старом городе мертвецов до свежей могилы, над которой только накануне вырос холм. И действовал с уверенностью, как если бы работал при дневном свете.

Воспользовавшись инструментом могильщика или лопатой, найденной у основания какого-нибудь воздвигаемого памятника, таинственный вор принимался энергично разрывать еще рыхлую землю и отбрасывать гравий. Это занимало у него час или несколько больше. Наконец, когда раздавался гулкий удар и лопата погружалась в пустоту, он, обливаясь потом и тяжело дыша, выбрасывал наружу инструмент и продолжал работать руками. Очистив гроб от земли, он снимал крышку, и, если ночь была ясной, в свете звезд появлялся покойник.