Тайны Сан-Пауло

– Не в службу, а в дружбу, намажьте старику побольше маргарину, он душевный человек. Хорошо, Фирмино?

Старик ровно в 5 часов 55 минут вошел в кафе, прислонил в углу свою необычную ношу и с приторно сладкой улыбкой обратился к буфетчику:

– Спасибочко, Куика!

Фирмино рассеянно спросил:

– А где же попугай?

– Издох, бедняга, такова судьба…

Марио посочувствовал:

– Как же теперь?…

– Теперь обучаю другого, но он совсем безмозглый, никак не может вызубрить урок. Чтобы пройти весь курс, понадобится много времени, и пока эта тварь не станет гадалкой, мне придется довольствоваться чашкой кофе да стаканом воды.

И старик отрывисто засмеялся. Его покрытый прыщами нос загибался к заросшему щетиной подбородку. Посетители хохотали. Леонардо закашлялся, и те, кто не знал, что в кассе сидит хозяин, подумали, что даже кассовый аппарат отозвался на слова шарманщика.

Марио выбежал из кафе и исчез в наступивших сумерках. Подойдя к ателье «Моды Ривьеры», он услышал голос уличного певца, распевавшего что-то на немецком языке. Марио остановился на углу.

Первой из ателье вышла Людмила. За ней попарно стали появляться девушки, без умолку щебеча и громко хихикая. Пройдя вместе несколько шагов, они прощались и расходились в разные стороны.

Немного спустя показалась Нисия. Нагнувшись, она выскользнула из двери и огляделась по сторонам. Увидев Марио, который стоял у столба, она задорно улыбнулась и решительно направилась к нему. Однако сразу же поняла, что у бедняги не было практики покорителя сердец. Буфетчик выглядел настолько оробевшим и растерянным, что ей пришлось ободрять незадачливого кавалера, взять его под руку. Однако и это не подействовало, он был просто невыносим. После неловкого молчания Марио пригласил свою новую знакомую зайти в кино – там показывали голливудский фильм самого низкого пошиба – или в одну из ближайших кондитерских, где они смогут поговорить.

– Послушайте, бросьте прикидываться наивным!

– Что вы хотите этим сказать, моя дорогая?

– Я не из тех, которые выдают себя за святош… понимаете?

И без всякого стеснения Нисия пригласила его проводить ее домой, она жила где-то на задворках одной из окраинных улиц. Они шли пешком, нежно взявшись за Руки, и щебетали друг другу всякие глупости.

Так они наконец добрались до цели. Прошли по коридору с цементным полом, где дети с дурными наклонностями рассматривали детективные книжки с картинками и упражнялись в стрельбе из самодельных пистолетов. Нисия отыскала в кармане ключ, открыла дверь, и они вошли в комнату, убранство которой выглядело каким-то ненастоящим. Только кровать была самая обычная, что же касается остальной мебели: табуреток, стола, даже маленькой книжной полки с лежавшими на ней журналами мод, – вся она состояла из ящиков, покрытых дешевой узорчатой тканью.

Нисия зажгла единственную лампочку и открыла единственное окно, чтобы проветрить комнату, где пахло плесенью и дешевыми духами, купленными у бродячего торговца.

Сновавшие по коридору соседки едва не просовывали головы в дверь, желая смутить Нисию и ее гостя.

Сели поболтать. Нисия с дымящейся сигаретой, зажатой в губках, накрашенных сердечком, бесстрастными и обдуманными словами рассказывала Марио, что она вовсе не из тех девочек, что убегают из приютов, а хуже, гораздо хуже…

– А много у вас было мужчин?

– В моей жизни встречались только принцы!

– А!.. – выдавил униженный Марио.

– Однако, – пояснила она, – в последний раз меня постигло горькое разочарование, и теперь я ищу честного, трудолюбивого человека, пусть он даже не из аристократов. Человека, способного понять, что в глубине моей души скрыты несметные сокровища ласки.

– Жизнь в одиночестве все равно, что могила, не так ли?

– Именно. Вы даже не представляете себе, мой дорогой!

Марио встал, чтобы закрыть окно.

Гнездо

На следующий день буфетчик Марио приобрел пару ночных туфель зеленого цвета и поставил их рядом с желтыми шлепанцами Нисии. Тем самым была провозглашена Республика Соединенных Штатов Любви.

Воспользовавшись обеденным перерывом, Марио отправился на поиски чемодана из прессованного картона, который выглядел бы так, словно он из настоящей кожи. Возвратившись из маленького пансиона, где он до сих пор жил, Марио поставил свои вещи под кровать швеи, – они там целиком и уместились. Пути к отступлению не было. С этого момента их жизни были соединены, подобно паре подметок.

В шесть часов Марио просыпался и уходил на работу: кафе открывалось рано. Немного спустя, около восьми, он бросался к двери и стоял, не отрывая взгляда от угла, чтобы увидеть Нисию, направлявшуюся в ателье. Издали они обменивались знаками.

В полдень они поджидали друг друга и вместе шли домой. Там они съедали завтрак, приготовленный соседкой в маленькой кастрюльке, рассчитанной на одного человека. После работы встречались у ателье и шли обедать в дешевый ресторанчик, заказывали там то порцию фасоли, то порцию трески с картошкой и делили ее на двоих. Обеды, даже в дешевом ресторанчике, – дело дорогое, ко при такой системе они обходились дешево.