Тайны седого Урала

Да только ненадолго успокоились казанцы. Не смирились они с поражением. Непримиримые разделились надвое. Многие башкирские роды снялись и подались с единоверцами, ногайскими мурзами, за Яик, а то и вовсе на Кубань. Но немало было и тех, кто решил остаться. В этом их горячо убеждал молодой, но уже популярный вождь Канзафар-бей, яркими словами призывавший соплеменников никуда не уходить с родной земли, попытаться приноровиться к новым правителям. «Если мы уйдем из этих мест, то нигде не найдем себе на пропитание. Такого, как здесь, места нигде не найдешь», — говорил он…

И оставались люди. Но не с целью приноровиться к новым повелителям, а чтобы драться за свою волю. Уже зимою они начали нападать на московских купцов, боярских людей, грабить и убивать их. А потом последовало массовое восстание. Как водится, перебили царевых чиновников. Затем повстанцы одолели и сильный отряд усмирителей во главе с воеводой Салтыковым. В глубоких снегах под Казанью полегло тогда около полутысячи русских ратников.

Вот тогда-то и понял Иван IV, Васильевич II, что рано он со своими главными силами оставил казанские края. Непреклонно отринув увещевания некоторых чересчур осторожных своих советников — отступись, мол, государь, от этих озлобленных, пусть их живут, как хотят, — царь повелел вновь собрать полки. Вновь призванная мощная рать двумя колоннами была направлена к Уралу.

Не мог правитель отказаться от добычи, вкус которой он успел уже отведать. Воистину Южный Урал представлял тогда лакомый кусок. Вот каким увидел его один из Ивановых приближенных, князь Андрей Курбский: «…В земле той поля великие и зело преизобильные и гобзующие на всякие плоды, токмо же и дворы княжат их и вельможей, зело прекрасны и воистину удивлению достойны и села чисты, хлебов же всяких такое там множество, во истину вера ко исповеданию неподобно, аки б не подобие множества звезд небесных, тако же и скотов различных стад бесчисленные множества, и корыстей драгоценных наипаче от различных зверей, в той земле бывающих, бо тамо родятся куны дорогие и белки и прочие зверие, ко одеждам и ко ядению потребны, а мало затем далей соболей множество, такожде и медов; не вем, где бы под солнцем было больше…»

Северная колонна царева воинства, ведомая Данилой Адашевым, пошла на Каму, южная же, под руководством Симеона Микулинского, Ивана Шереметева и Андрея Курбского, двинулась в заволжские земли, заселенные восставшими вотичами (удмуртами), черемисами (марийцами), башкирами. И началось усмирение новообретенного непокорного края. Что могли сделать не столь уж и многочисленные бывшие данники развалившегося Казанского царства перед навалившейся мощью великого западного соседа, хотя и сопротивлялись они изо всех сил? Все напрасно, только ожесточали завоевателей. «…Россияне 5 лет не опускали меча: жгли и резали… Наконец усилия бунтовщиков ослабели. Вожди их погибли все без исключения. Крепости были разрушены, — свидетельствует Н. М. Карамзин. — Край смирился со своей участью… Вотяки, черемисы, самые отдаленные башкирцы приносили дань, требуя милосердия…»

Царь милостиво принял покорившихся старейшин и дал им жалованные грамоты.

Так завершилась многовековая эпопея. Урал на всем протяжении стал российским.

И вот здесь надо подчеркнуть: исстари этим краем пытались завладеть не только «свои», так сказать, отечественные притязатели, но и не одно могучее государство.

Путь на Урал тропят Персы