Тайны седого Урала

Установив, таким образом, истинного первооткрывателя, Татищев распорядился вознаградить его. По этому случаю Степана Чумпина вызвали в Екатеринбург, в канцелярию Главного заводов правления, и 24 января 1736 года единовременно вручили ему… аж целых двадцать рублей, сообщив при этом, что-де «впредь, по усмотрению в выплавке обстоятельства тех руд, ему, Чумпину, надлежащая заплата учинена будет…»

Но обещание так и осталось обещанием.

Кроме уже названных двадцати четырех рублей и семидесяти копеек, первооткрыватель уникальнейшего месторождения, так во всяком случае следует из документов, более ничего никогда не получал. Конечно, если судить по тогдашним мерам оплаты труда, сумма не столь уж и мала — примерно равна годовому среднему заработку рабочего уральского казенного завода (по С. Г. Струмилину). А если судить по величине прибыли, которую извлекли и казна, и заводовладельцы от разработки Гороблагодатского месторождения, то такая плата кажется насмешкой над первооткрывателем.

С историей открытия магнитного железняка в горе Благодать связана бытующая и по сию пору мрачноватая легенда. Вот как описал ее Н. К. Чупин: «Во многих печатных статьях и книгах новейшего времени рассказывается, будто на горе Благодати вогулы приносили жертвы своим божествам и будто, озлобясь на Чумпина за то, что он указал русским священное их место, сожгли его на этой самой горе. Но сказание это, по-видимому, позднейшего происхождения, по крайней мере в архивных делах я не нашел ни одного документа, который бы указывал на такое или подобное событие… Напротив, из архивных дел видно, что вогулы ничего не знали о магнитной горе, пока им о ней не сказал отец Степана Чумпина Анисим, умерший в 1734 году, что и потом точное местонахождение ее знал только один Степан…»

Федор Иванович Молодой

Почему-то большинство уральских краеведов полагает, что в начале XVIII века на Урале строились либо казенные заводы, либо частные, которым покровительство Петра Великого давало возможность конкурировать с государственными предприятиями. Это не так. Были тогда отчаянные люди, что основывали совершенно на свой страх и риск металлургические заводы, дерзко бросая вызов и монополии казны, и демидовской державе.

К их числу относится заводчик Федор Иванович Молодой. Его заводики, конечно же, не идут в сравнение с гигантами казны и Демидова, однако, как свидетельствует А. А. Преображенский, сделавший фундаментальную подборку сведений о его деятельности, жизнь Федора Ивановича Молодого дает достаточно точное представление о том, «как… осуществлялись начинания первых промышленников на Урале» в самые первые годы XVIII века. Кроме того, немыслимо переменчивая жизнь Федора Ивановича — яркая иллюстрация нравов того разноликого времени, и рассказ об этой жизни чрезвычайно поучителен.

Так кто же это такой — Федор Иванович Молодой?

Даже по немногим крупицам сведений — отчаянный, бесшабашный авантюрист, человек вполне в духе бурной эпохи Великого Петра. В самом конце XVII века (по его собственным словам) он мельтешит в районе Астрахани, где успевает и присмотреться к местным селитренным заводам, и побродить с тамошней вольницей. Точно неведомо, за что, но, всего вероятнее, за сомнительные дела с гулящими людьми, Федора Молодого ввергают в царевы застенки, пытают и даже клеймят в левую щеку — видимо, «веселые» его дела имели тяжкий вес и характер. Это было первое, но далеко не последнее его знакомство с тюрьмой.

В новый XVIII век Федор Иванович Молодой — уже уралец. В 1701 году он сослан в «солеварный городок» на Уфе. С тех пор он так и именует себя — уфимский житель. Жизнь ссыльного, конечно же, была не по его натуре. Он сбегает из южноуральских мест и объявляется в Москве. Как, каким образом ему, клейменому, удалось пробиться к дьякам Приказа рудных дел, чем он обольстил царя, пока не выяснено, — только 23 января 1704 года Федор Иванович Молодой получает именной царский указ, которым дозволяется ему развертывать рудопоисковые работы на медь, железо, золото, серебро, вообще на все, что подвернется под руку на обширной территории казенных и частных земель в уездах Галицком, Вятском, Кунгурском. Если же Молодой находил такие руды, он имел право на свой счет ставить заводы, чтобы плавить и обрабатывать их. Людей на завод ему следовало нанимать только вольных. Зато найденные им рудные места позволялось разрабатывать 30 лет, а пошлину с завода, смотря по виду руды, обещали не брать 4 либо 6 лет.

Видите, какое отличие от царского благоволения к Демидову: ни тебе подъемных денег — чтоб опериться на первое время, ни огромной территории в личное пользование, ни одной захудалой деревеньки с крепостными, ни щедрых льгот в обложении налогами.