Тайны седого Урала

История разработки месторождения не была однолинейной. По имущественной принадлежности и способу организации работ можно в ней выделить три основных периода: государев казенный прииск, частный подряд, советский рудник. И параллельно с основными, официальными хозяевами на протяжении всей истории месторождения — хитный промысел.

Казенный прииск

С момента открытия и до 1862 года уральское изумрудное месторождение разрабатывалось казной. В окружении российского императора находилось тогда немало толковых людей. Один из них, князь Волконский, служивший при нем министром двора, уже 26 февраля 1831 года проявил изрядную эрудицию касательно ювелирного и хозяйственного значения зеленого камня. Доклад заключался утверждением, что «после прошлогоднего открытия графом По лье алмазов нынешнее открытие в Уральских горах настоящих изумрудов есть событие весьма достопримечательное и сколько в отношении к науке и, следовательно, к отечественной славе, сколько и потому, что сии драгоценные камни представляют новый источник государственного богатства».

Против приращения государственного богатства государь возражать не стал. Однако время, в течение которого прииск был казенным, необходимо тоже разделить на два этапа: до декабря 1835 года и после него. Первый этап был связан с именем Якова Коковина. То ли первый руководитель изумрудных разработок, помимо прочих своих талантов, был еще и замечательный рудоискатель, то ли ему так везло, но развернутая им сеть приисков пришлась на самые, как впоследствии выяснилось, обильные скопления драгоценных кристаллов. Из копей доставали пуды превосходных изумрудов, немалая часть которых была великолепным ограночным материалом. И так длилось четыре года подряд. Судьба улыбалась Коковину. Ему доставляли просто уникальные камни. На шестом прииске были открыты такие редкостные экземпляры изумрудных кристаллов, каких уж после до конца века не находили.

Драгоценности шли потоком, запах больших денег становился все притягательней. Вот тут-то в игру вступает Лев Александрович Перовский — вице-директор Департамента уделов и личный друг самого императора.

Многосторонне талантливый человек и ловкий карьерист, Перовский был известен и как покровитель российских художественных промыслов. А. Е. Ферсман утверждает, что именно Перовскому принадлежит честь возрождения славы Петергофской гранильной фабрики. В начале XIX века заведение совсем пришло в упадок: работы велись вяло, продукция не пользовалась спросом. Перовский решительно изменил положение дел. Он отыскал толкового начальника, талантливых художников, мастеров по обработке камня, ювелиров. Добился, чтобы на фабрику поступал первосортный каменный материал со всех концов света — и фабрика буквально ожила! Изделия ее нарасхват шли в европейских столицах и высоко оценивались знатоками.

Естественно, Перовский употребил все свое влияние и добился того, чтобы уральский изумруд поступал в опекаемую им фабрику. Коковину послана была высочайшая депеша, чтобы часть копей он закладывал именно для нужд Департамента уделов. В 1832 году Л. А. Перовский прибыл на Урал, дабы лично удостовериться, должным ли образом и с надлежащим ли усердием выполняется эта государева воля. Дотошный, любящий вникать во все детали принятого на себя дела, этот холеный столичный сановник не только стойко перенес все тяготы путешествия по таежной глухомани и болотным топям от Екатеринбурга до приисков, но и полез в мутную грязь одной из выработок — она значилась у Коковина под номером три. И не просто полез, а взял в холеные руки обушок и стал ковырять стенку ямы, где выходила изумрудная жила. И тут ему несказанно повезло. Нет, он добыл не редкостный изумруд. Он добыл свое бессмертие. Он выковырял из жилы камень, до того науке не известный. Потом его назвали «фенакит», и был он ближайший родственник изумруда, сходный с ним по химическому составу. С тех пор и навсегда во всех геологических справочниках упоминается и будет упоминаться, что этот минерал открыт Л. А. Перовским.

Но не только этим приятным сюрпризом украсилась инспекторская поездка Перовского. Представитель высшей государственной власти лично убедился, что Коковин весьма энергично развернул разработку месторождения. На основанных им приисках повсюду были поставлены добротные жилые избы, необходимые службы. Из глубоких выработок велась интенсивная откачка воды. И самое главное — с приисков устойчиво шел поток драгоценных самоцветов — изумрудов, фенакитов, хризобериллов…

Но, видимо, прав был египетский царь Амасис, не бывает сплошного везения без страшного возмездия. Не могло Коковину везти бесконечно!

Беда стряслась в декабре 1835 года — вот она, дата, разделяющая два этапа в хронологии месторождения. В этом памятном декабре Коковина арестовали, потом судили, лишили орденов, чинов, дворянского звания. Свыше двух лет он провел в тюрьме. Естественно, первопричиной этой катастрофы стала причастность Коковина к «криминальному» камню.