Тайны Сент-Ривера

К этому разговору мне нужно было кое-что подготовить. После встречи с бывшей женой Смоллера я понимала, что Джин была не просто женщиной, которая помогала Паулю по хозяйству и избавляла иногда от чувства мужского одиночества. Судя по всему, она могла быть его союзником и единомышленником. Во всяком случае, видимо, она старалась, чтобы он так считал. Да, это могло значительно снизить мои шансы на получения от нее правдивой информации, но попробовать стоило.

Утром мы провели небольшое совещание в кабинете комиссара Катлера. Мы с Дэвидом приехали в управление без предварительной договоренности, но комиссар, как оказалось, нас ждал.

– Мне почему-то кажется, – заявила я, входя в знакомый кабинет на седьмом этаже, – что у вас есть новости по делу Смоллера.

– Не знаю, можно ли это назвать новостью, – ответил Эрик Катлер на мою реплику, – но есть некоторые соображения нашего специалиста из отдела безопасности информационных систем. По моей просьбе он изучил те программы, автором которых был Пауль Смоллер и высказал предположение, весьма интересное, на мой взгляд. Это касается способа похищения Вероники.

– И что же он предполагает? – спросила я.

– Он считает, что Смоллер мог создать вирус, который изменял действие программы, управляющей камерами наблюдения в «Уникуме» таким образом, что они начинали подавать сигналы тревоги не тогда, когда в наблюдаемом пространстве что-то происходило, а наоборот, когда там устанавливался стабильный, относительно, конечно, режим. Причем вирус создавал эти изменения в программе только на короткое время, а потом все возвращал к прежнему состоянию и самоуничтожался. Он запустил свой вирус дважды: в первый раз для того, чтобы создать ситуацию, которая позволит ему проникнуть в галерею рано утром, якобы для того, чтобы убедиться в сохранности всех экспонатов, а второй раз вирус сработал в момент этой проверки, что и позволило ему совершить замену миниатюры копией. Так ли это было на самом деле? Во всяком случае, эта версия вполне объясняет хоть что-то.

– Этого объяснения недостаточно, чтобы найти убийцу, – справедливо заметил Дэвид.

– Да, – согласилась я, – миниатюру-то мы нашли, и теперь не так уж важно каким способом ее украл Смоллер, хотя версия сама по себе очень интересная, особенно для господина Тореса.

– Ну, возможно, вы и правы, – вздохнул Эрик Катлер, – но других новостей у меня пока нет.

Собственно больше ничего интересного в этом обсуждении не родилось. Я попросила комиссара сделать для меня распечатки изображений наших подозреваемых, сделанных по записям с вебкамер, и получив их отправилась в свою контору, поскольку до встречи с госпожой Эрвин у меня еще было достаточно много времени.

* * *

Джин уже ждала меня за столиком. Я сразу узнала ее, хотя мы никогда не встречались. Ее очень точно описала дочь Смоллера. Глядя на нее, я невольно подумала о справедливости утверждения, что мужчина всю жизнь ищет одну и ту же женщину. Джин была очень похожа на Ирму, только моложе и взгляд был совсем другим, более закрытым, что ли. Впрочем, мнение мое было слишком уж субъективным.

– Надеюсь, вы не думаете, что это я убила бедного Пауля? – даже не обменявшись со мной приветствиями, спросила госпожа Эрвин.

– Нет, такая мысль не приходила мне в голову, – невольно усмехнулась я.

– Извините, просто никак не могу… Может, он и вправду сам это сделал?

– Вы считаете, что это было в его характере? Или у него были на то серьезные причины?

– Скорее, я бы подумала о характере, но нет, я сказала глупость, – вдруг решительно заявила Джин.

– Почему?

– Он не мог этого сделать, поскольку это противоречило его жизненным принципам.

– Каким именно принципам?

– Понимаете, он не был религиозен, в привычном смысле этого слова, но считал, что человек не должен нарушать основных заповедей, не из страха перед какой-то высшей силой, а потому, что любое нарушение законов, влечет за собой дисгармонию, что-то нарушается в мире. Он всегда говорил, что это возвращается к тому, кто преступил. И еще он говорил, что человек свободен в выборе жизненного пути, но не волен распоряжаться самой жизнью. Каждый из нас приходит в этот мир, когда ему положено по высшему закону и так же из этого мира должен уйти.

– Вы хотите сказать, что он был в вопросах жизни и смерти фаталистом, но придавал огромное значение проблеме нравственного выбора? – попыталась я сформулировать более четко довольно путанное объяснение, которое только что услышала, но не совсем поняла.

– Я не умею так объяснить, как надо, но главное – это то, что он осуждал покушение на жизнь, свою, или чужую, не важно.

– Допустим. Тем более, что от версии самоубийства следствие отказалось и по другим причинам. Мы хотим отыскать убийцу. Посмотрите на эти снимки, возможно, кого-то из этих людей вы видели в окружении господина Смоллера, – я передала девушке распечатки, а пока она их рассматривала, подозвала официанта и заказала кофе и фруктовый салат для себя и для Джин, прекрасно осознавая, что еда ее сейчас интересует в последнюю очередь.