Тайны Сент-Ривера

– Это замечательное вино, мне доставили его из подвалов замка Азари, – гордо произнес Роберт Кроун, собственноручно разливая по бокалам густо-розовый напиток. Девушка в форме горничной, когда все бокалы были наполнены, обошла присутствующих, предлагая вино, фрукты и конфеты.

– А давайте пойдем и посмотрим этот портрет, – неожиданно предложил Парр, вернувшись к прерванному спору.

Все поддержали это предложение, поскольку спор между Джимом Сотти и владельцем одной из самых богатых в нашей стране коллекций портретной живописи заинтриговал нас, похоже, только доктора Тарни сейчас волновали совсем другие мысли и чувства. Я заметила, что он несколько раз доставал из кармана свой телефон и часто поглядывал на часы.

Теперь я должна упомянуть несколько деталей, важность которых станет вскоре вам вполне понятной. Как я уже сказала, только что было подано вино. Когда все отправились смотреть на портрет, большинство держали свои бокалы в руках. Исключение составили только Морис Парр и Роберт Кроун, они даже не прикоснулись еще к вину. Оба они сидели у небольшого симпатичного столика, занимавшего пространство между двумя диванчиками.

Мы все встали со своих мест и отправились вслед за Джимом. Я уже не слишком хорошо помню, что представляла собой наша компания в этот момент. Если бы я знала тогда, что все это будет важно, возможно была бы внимательней. Помню только, что мы с Дэвидом замыкали это шествие, впрочем, нет, Морис Парр шел за нами.. Очень жалею, что мне не пришло в голову оглянуться, когда мы покидали комнату.

Мы поднялись по широкой лестнице, свернули в маленький коридорчик, он вел в парадную столовую. Стена, на которой висел тот самый портрет, была украшена еще парой картин, изображающих замок Ферни.

Попробую описать по памяти то, что мы тогда дружно рассматривали. Полотно было небольшим, мне показалось, впечатление от него несколько ухудшала излишне массивная рама. Это был портрет девушки. Ее нельзя было назвать красивой, чуть длинноватое лицо, бледное, с тонкими губами, словно плотно сжатыми, но глаза были необычны, я вдруг почувствовала, что юная аристократка едва сдерживает слезы, как это удалось художнику?

Да, при ближайшем рассмотрении портрет действительно оказался довольно занятным, но это на мой непросвещенный взгляд. Что касается специалиста, а роль такового здесь, естественно, принадлежала владельцу одной из самых значительных и дорогих коллекций портретной живописи, то Парр был явно разочарован.

– Лет через двести, быть может, эта работа и будет представлять некоторый интерес, но только не сейчас. – Вот так он отозвался об увиденном.

Джим попытался было затеять с ним дискуссию по этому вопросу, но вскоре понял, что это бесполезно. Авторитет его оппонента был слишком значителен.

Когда мы все вернулись в гостиную, первым собрался уходить доктор, так как ему позвонил пациент. Он очень хотел подвезти Марику, но выяснилось, что она не собирается домой. Родственники пригласили ее погостить в замке, и она приняла это приглашение. Если честно, то мне это показалось странным. Причем странным казалось и то, что пригласили, и то, что согласилась. Мне подумалось, что между Мишель Кроун и племянницей ее мужа отношения были не самыми дружескими. Стали прощаться и остальные, в том числе мы с Дэвидом. Все наперебой благодарили хозяев за прекрасный вечер, сыпали комплиментами и в адрес очаровательной хозяйки, и в адрес этого величественного дома, так замечательно возвращенного к новой жизни благодаря энергии и деньгам господина Кроуна.

Я точно помню, что Морис Парр взял свой бокал и другой протянул хозяину замка со словами:

– Похоже, только мы с вами не попробовали это прекрасное вино...

Происшествие

А дальше произошло невероятное. Парр залпом выпил вино, затем вдруг схватился за горло и с какими-то странными хрипами повалился на пол. Хорошо, что доктор Тарни еще не успел уйти, хотя его профессиональные навыки понадобились только для того, чтобы констатировать смерть.

* * *

Все произошло так быстро и так неожиданно, что все растерялись и не знали, как поступить. Первым опомнился Дэвид. Он позвонил в полицию и предупредил всех присутствующих о том, что для них же самих лучше не покидать этот дом до прибытия следственной бригады. Это не слишком понравилось, прежде всего, доктору.

– Видите ли, – обратился он к Дэвиду, видимо признав его главным на этот момент, – у меня очень тяжелый пациент, мне недавно позвонили, ему стало хуже…

– Я понимаю, доктор, – мягко возразил мой друг, – но неужели никто из ваших коллег не может вас выручить, ведь, возможно, это убийство.

– Хорошо, – согласился вдруг Тарни, – позвоню, пожалуй, доктору Франку, он там недалеко живет, да, вы правы…

Все разбрелись по комнате, в ожидании полиции. Разговаривать никому не хотелось, все были растеряны.

– Карл, – вдруг позвала Марика, и доктор Тарни мгновенно оказался возле нее. Она что-то тихо сказала ему, и он сел с ней рядом.

Джим Сотти подошел к нам с Дэвидом.

– Нехорошо, – неожиданно сказал он, – просто нелепая ситуация.