Тайны Сент-Ривера

– Я понимаю, моя дорогая, не смущайтесь, если вам нужна моя откровенность, то она к вашим услугам… Я очень близко знала полковника и давно. Когда-то он был молодым лейтенантом, а я была балериной. Правда мы не виделись много лет и здесь, в Сент-Ривере встретились, можно сказать, случайно, но когда-то…Я не знаю, какая именно информация вас интересует, но готова рассказать все, мне это даже будет приятно, старые люди любят поговорить о прошлом.

– Так ваша любовь к балету – это не просто увлечение?

– Не просто… Балет – это для зрителей красивое хобби. Для балерины – это судьба. Ради балета мы отказываемся от многого, не все из нас, но и не все достигают таких вершин, каких удалось достигнуть Екатерине Савельевой, которая превратилась сейчас в престарелую любительницу театральных зрелищ Катарину Савьели.

– Так вы – Катя Савьели? – с таким восторгом воскликнул Дэвид, что это вызвало смущенную, но одновременно довольную улыбку Катарины.

– Да, так меня назвали здесь.

Поскольку я не репортер светской хроники и в балете обыкновенный зритель – дилетант, я лишь смутно помнила, это имя, но общение с бывшей звездой балета мне сегодня доставляло немалое удовольствие, мне она просто была очень симпатична, без всякой причины. Однако пришлось вернуться к прозе вопросов, которые должны были пролить свет на некоторые неприятные события.

– Вы сказали, что знаете Дэниса Зальцмана много лет, так?

– Да, и готова это подтвердить. Мы познакомились, пожалуй, лет сорок назад, точнее даже ровно сорок один год. Он тогда был совсем молоденьким и очень симпатичным. Меня только пригласили оттанцевать сезон в пяти спектаклях музыкального театра Сент-Ривера. Для молодой русской балерины это было очень неплохим началом карьеры. После первого же спектакля я проснулась знаменитой. Но с Денисом мы познакомились до моего триумфа. Мы жили в одной гостинице, несколько раз видели друг друга в ресторане, и он однажды решился ко мне подойти. Что мы тогда говорили друг другу, я не помню, но он был очень рад узнать, что я балерина. Он ухаживал за мной очень красиво, но мне кажется не думал, что меня ждет слава, поэтому позволил себе влюбиться. Да, молодые люди, сейчас в это трудно поверить…

– Ничего подобного, – тут же воскликнул мой друг, – и нужно сказать, что смотрел он сейчас на Катарину так, что трудно было усомниться в его искренности.

– Спасибо, милый Дэвид, но в те годы я была действительно хороша. – Катарина задумалась, словно мысленно ушла в те далекие времена, затем продолжила, – наш роман длился недолго, точнее – до генеральной репетиции, на которую я пригласила Дэниса. Там я его видела в последний раз перед нашей многолетней разлукой. Дэнис Зальцман по-настоящему знал и понимал балетное искусство. Понимал он и балерину Катю Савьели. Он понимал ее лучше, чем она понимала себя. Он ушел из моей судьбы, увидев и осознав, что ему не стоит соперничать с балетом в сердце балерины. Тем самым, признав первым то, что потом подтвердила рукоплескавшая мне много лет публика. Но это он мне объяснил только через много лет.

– То есть, это он вам объяснил тогда, когда вы встретились с ним совсем недавно? Не с молоденьким лейтенантом Дэнисом, а с отставным полковником, ветераном войны, господином Дэнисом Зальцманом?

– Именно так.

– Как грустно. И теперь ваши отношения продлились не дольше.

– Это было грустно тогда, а сейчас мне встретился совсем другой человек. Тогда балет разлучил нас. Сейчас между нами не было ничего общего, кроме любви к балету.

– В тот день, когда его убили, он тоже вернулся из театра, вы с ним виделись тогда?

– Да, была премьера очень неплохой современной постановки Дон-Кихота.

– Скажите, а на спектакле он был вместе со своим шофером?

– Своим шофером?! У него не было никакого шофера…

– Но ведь его привез в театр и отвез затем домой Тим Солтинг, который назвался его шофером, впрочем, и Тимом Солтингом он тоже именно назвался.

– Да с ним в театре был человек с таким именем, но Дэнис представил мне его как своего друга, однополчанина. Он гостил у Дениса и действительно помогал ему последние пару недель, поскольку у Дениса сильно ухудшилось зрение. Не настолько, чтобы отказаться от посещения театра, но водить машину уже было невозможно. Вы подозреваете, что этот человек и убил его?

– Похоже на то, но почему, зачем ему это было нужно?

– Кто знает… Дэнис служил в годы войны в таком ведомстве…

– Кстати, а он не показывал вам свою реликвию?

– Вы и об этом уже знаете? Нет, не показывал, но рассказал, покаялся…Я советовала ему отдать эту реликвию туда, где ей и надлежит быть, но он говорил, что боится, а мне кажется, что просто не хотел расстаться с такой вещью…

– Не хотел расстаться с ядом? – искренне удивилась я.

– С ядом? – теперь уже удивилась Катарина, – при чем здесь яд?

– Но я имела в виду ампулу с ядом, а вы о чем?

– Я об ордене.

– О каком ордене?

– Так вы об этом ничего не знаете? Ведь его квартиру наверняка внимательно обыскали, или нет?

– Конечно, там были осмотрены все уголки. Но что за орден, в чем он вам покаялся?