Тайны Сент-Ривера

– Вы поэтому плакали? – Прямо спросила я.

– Я не.. Нет, не поэтому… – она замолчала, и я видела, что слезы уже снова заполнили ее глаза.

– Послушайте, Луиза, я, конечно, не священник, но могу принять вашу исповедь и даже гарантировать ее тайну. Вы ведь видели, как Морис Парр вылил яд в бокал вашего хозяина, сейчас мы уже знаем, что не только хозяина, но и родственника? – девушка посмотрела на меня с восхищением и страхом (мне так показалось). – Вы поменяли бокалы местами? Почему?

– Я же не думала, что это яд! – она на этот раз громко разрыдалась, и мне пришлось потрудиться, чтобы успокоить ее.

– Мне теперь все понятно. Вы действительно не представляли, что было в этой ампуле, растерялись и не знали, как поступить…

– Ну, да, если бы я подняла шум, а это оказалось в худшем случае глупой шуткой? Возможно, господин Кроун бы и не очень рассердился, но вечер был бы испорчен, а виноватой считалась бы я? Ну, я и решила, что будет лучше, на всякий случай переставить бокалы, пусть мол, сам с собой шутит...

– Не расстраивайтесь, вы ведь спасли жизнь господину Кроуну.

– Но… – она опять горько заплакала, и я прекрасно понимала, какая мысль скрыта за этим "но".

– Главное, что я вам верю. Возможно, вам следовало бы рассказать обо всем хозяину, а не принимать столь рискованное решение, но, может быть, вашими действиями руководил кто-то свыше. Во всяком случае, уже ничего не исправишь, и вам лучше ограничиться этой беседой и не посвящать в свои переживания больше никого. На меня можете полностью положиться.

* * *

Уже примерно через час я, наконец, села в машину Дэвида, он встретил меня вопросом.

– Значит, это было не самоубийство?

– Если и самоубийство, то не преднамеренное...

– Это что-то новое!

– Видишь ли, Парр не собирался сам отправляться на тот свет, он ведь мог это сделать в любой другой момент. Нет, вчера им владела страсть более сильная, чем страх перед болью или воспоминания о вселенской любви, комиссар – неисправимый романтик.

– Ты не можешь изъясняться попроще?

– Картина, на которую указал неугомонный Сотти, действительно ранее неизвестный портрет Рамбье!

– Откуда ты знаешь?

– Предполагаю, что Джимми разбирается в живописи ничуть не хуже умершего. А Парр, разумеется, понял, что перед ним подлинник Рамбье, и захотел им завладеть, но на следующий день хозяин мог бы пригласить специалиста и выяснить, чем он владеет. Тогда заполучить или выкупить портрет было бы проблематично, и дело не только в цене. Кто мог дать гарантию, что Кроун захочет продать единственное ценное полотно из своей небольшой коллекции?

– Да... Маловероятно. Так он что же собирался потом проникнуть в замок и украсть картину?

– Тебе тоже нужно писать романы! Нет, Парр не собирался красть картину, но отравление хозяина замка было одним из пунктов его плана. Потом он мог просто прийти с соболезнованием к безутешной вдове, и она, если бы не подарила ему это полотно, то, наверняка, ее вполне можно было бы уговорить продать его.

– Но он же понимал, что его могут заподозрить?

– Почему? Осколков ампулы ведь у него не нашли. Ты забыл этот факт? Крошки стекла и капельку цианида обнаружили эксперты только потому, что исследовали одежду, снятую с трупа. Ампулу тогда обнаружили бы у того, кого старик хотел сделать козлом отпущения. И он бы позаботился, чтобы это обнаружили.

– Но почему никто не сказал, что ему подложили в карман осколки ампулы?

– А ты бы сказал? То-то же! Скорее всего, эти осколки обнаружил у себя Джим Сотти. Поэтому он так нервничал, а вовсе не из-за своего спора с покойным.

– Значит, яд Парр выпил по ошибке?

– Думаю, было бы справедливо, чтобы все думали, так, как сочинил наш милый комиссар Катлер.

– А ты еще что-то выяснила?

– Я побеседовала с Луизой, которая, кстати, завтра покидает замок

– Она замешана в убийстве?

– Сложный вопрос... Мне удалось добиться ее признания, но имеет ли смысл посвящать в это кого-нибудь еще? Она всего лишь думала о людях лучше, чем они того заслуживают.

– Но мне-то ты скажешь?

– Тебе скажу. Ты ведь ни за что не причинишь неприятность такой хорошенькой женщине. Она работала у Кроунов совсем недавно и дорожила этим местом, поэтому очень волновалась о том, все ли в порядке. Она заглянула в гостиную, чтобы убедиться, что ею все довольны, в тот самый момент, когда мы отправлялись смотреть на портрет. Она видела, как Парр что-то вылил в бокал ее хозяина!

– Но почему она не подняла шум?

– В том-то и весь фокус! Она не предполагала, что замышляется убийство, и решила, что этот странный старик просто задумал какой-то глупый розыгрыш. Не зная, как поступить, девушка просто переставила бокалы. Когда же все произошло, она, естественно, испугалась. А теперь ты можешь представить, что она, бедная, чувствует.

– Да, ведь теперь она знает, что этот странный старик был ее отцом. Но как ты все же догадалась?