Тайны Сент-Ривера

Наверное, в этот момент я чувствовала, что потянула за нужную ниточку, и клубок событий вокруг Вероники вот-вот распутается. Во всяком случае, меня уже не интересовали особенности охранной системы галереи, меня очень интересовал господин Макгроу. Версий похищения, точнее подмены миниатюры, у меня пока не было, но появился подозреваемый. Я поблагодарила Тэда Морана за интересную беседу и, не попрощавшись даже с господином Торесом, отправилась в полицейское управление, разумеется, не пешком, а на такси. По дороге я связалась по телефону с комиссаром Катлером и попросила его никуда не уходить, поскольку у меня к нему очень срочное дело. Мне удалось его заинтриговать, но события приняли неожиданный оборот.

* * *

– Ну, выкладывайте, коллега, что вы там накопали? – встретил меня комиссар вполне ожидаемым вопросом.

Я рассказала Эрику Катлеру о фактах и своих соображениях по поводу этих фактов, и тут же поняла, что несколько увлеклась догадками и совпадениями, а вот подлинной, вполне логичной, версии у меня как не было, так и нет, на это обратил внимание и комиссар.

– Я согласен, – прокомментировал он мои рассуждения, – что господин Макгроу – личность весьма любопытная и в качестве подозреваемого почти идеальная. Но не вижу ответа на главный вопрос. Как и когда он мог подменить Веронику? Есть еще пару вопросов, не менее интересных. Например, какое отношение может иметь этот Макгроу к убийству Смоллера? А как вы впишите в свои предположения тот факт, что после того, как господин Файн поднял переполох, электричество в «Уникуме» было действительно отключено на несколько секунд. А ведь о подмене экспоната, до этого момента никто даже и не подозревал.

– А что уже установлено, что Смоллер был убит? – решила уточнить я, хотя интересовало меня сейчас совсем не это.

– Ну, не так однозначно, однако некоторые факты заставляют рассматривать эту версию в первую очередь, вы ведь тоже не любите совпадений, – усмехнулся Катлер.

– Вынуждена согласиться, что, если это самоубийство, то очень удобное и своевременное для того, кто все это затеял…

– Вот именно!

В это время на столе комиссара зазвонил внутренний телефон. Эрик Катлер выслушал довольно длинное сообщение и ответил единственным словом: «Пропустите»

– Ну, вот, – обратился он ко мне, положив трубку, – на ловца и зверь бежит. Сейчас мы сможем побеседовать с господином Макгроу, поскольку он настоял на встрече со мной и сейчас появится здесь.

В этот момент дверь резко распахнулась, и в кабинет вошел человек, которому трудно было бы подобрать более неподходящую фамилию, чем Макгроу. Он был небольшого роста, худощав, смугл, темноволос, да еще и носил очки с внушительными стеклами, свидетельствующими о сильной близорукости.

– У меня к вам убедительная просьба, комиссар, не заявлять прессе о ваших подозрениях по поводу моей особы до послезавтра, – зачастил он буквально с порога.

– Откуда вы взяли, что вас подозревают? – Эрик Катлер не смог скрыть своего удивления.

– Странно было бы, если бы этого не произошло, – прозвучал неожиданный ответ, – у меня самая значительная коллекция лаковых миниатюр, и я вот уже год пытаюсь выкупить у Файна его Веронику, разве вам еще это неизвестно?

– Известно…

– Ну, и кого же вам еще подозревать?!

Мне стало почти весело.

– А почему до послезавтра? – вмешалась я в этот бесподобный диалог.

– Это уже деловой подход, – господин Макгроу переключил свое внимание на меня, -я решил продать свою коллекцию с аукциона и не хочу чтобы неосторожные измышления журналистов сбили мне цену! После торгов – я к вашим услугам!

– В эту коллекцию вы включили и Веронику? – не слишком удачно пошутила я.

Но нашему посетителю моя шутка пришлась по вкусу, и он рассмеялся неожиданно громко и очень весело, настолько, что и мы с комиссаром не удержались от улыбок.

– Никаких заявлений прессе я не планирую пока, – ответил, наконец, комиссар, – но обещать, что журналисты не докопаются до информации о вашей коллекции, не могу.

– Ну а я могу обещать, что попрошу не писать об этом Дэвида Сомса, – добавила я.

Тем не менее, Макгроу, похоже, остался вполне доволен результатом своего визита в полицию и, перед тем как покинуть кабинет, горячо поблагодарил нас за понимание.

Все это представление, по идее, должно было усилить мое подозрение, но я решила, что настало время обсудить другие версии.

– Так что нам сказала экспертиза о причинах смерти господина Смоллера? – спросила я, как только мы опять остались вдвоем с комиссаром.

– Умер он от отравления газом, – ответил Эрик Катлер, – но перед этим принял большую, однако не ставшую прямой причиной его смерти, дозу снотворного. Вино он тоже употреблял в этот вечер, и закуска была легкой, какую иногда подают к хорошему десертному вину: фруктовый салат и шоколад. Но на столе стоял только стакан с остатками снотворного растворенного в воде.

– Он не выпил то снотворное, которое себе приготовил? Или он думал, что в стакане просто вода?