Тайны серебряного века

«Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але — если увидишь, — что любила их до последней минуты, и объясни, что попала в тупик».

Записка Асеевым более пространная:

«Дорогой Николай Николаевич! Дорогие сестры Синяковы! Умоляю вас взять Мура к себе в Чистополь — просто взять его в сыновья — и чтобы он учился. Я для него больше ничего не могу и только его гублю. У меня в сумке 150 р. и если постараться распродать все мои вещи. В сундучке несколько рукописных книжек стихов и пачка с оттисками прозы. Поручаю их Вам. Берегите моего дорого Мура, он очень хрупкого здоровья. Любите, как сына, — заслуживает. А меня — простите. Не вынесла. МЦ. Не оставляйте его никогда. Была бы безумно счастлива, если бы жил у вас. Уедете — увезите с собой. Не бросайте!»

К эвакуированным коллегам она обращается так:

«Дорогие товарищи! Не оставьте Мура. Умоляю того из вас, кто сможет, отвезти его в Чистополь к Н. Н. Асееву. Пароходы — страшные, умоляю не отправлять его одного. Помогите ему с багажом — сложить и довезти. В Чистополе надеюсь на распродажу моих вещей. Я хочу, чтобы Мур жил и учился. Со мной он пропадет. Адр.(адрес. — Авт.) Асеева на конверте. Не похороните живой. Хорошенько проверьте».

* * *

Предали мать все. Мур 4 сентября приезжает в Чистополь. Останавливается в семье Асеевых, а уже 10 сентября он оказывается в Чистопольском доме-интернате. Его просто не приняли и выставили за дверь, — он был для них лишним ртом. А потом годы одинокого безденежного мытарства — Елабуга, Москва, Ташкент и снова Москва. В Узбекистане он завершил учебу в средней школе, в Москве поступил на 1-й курс Литературного института.

Из института Мур попадает на фронт — в штрафбат. Определили его туда как сына репрессированного отца. В письме с фронта своей тете Елизавете Эфрон он писал:

«Здесь кругом воры, убийцы. Это все уголовники, только что выпущенные из тюрем и лагерей. Разговоры они ведут только о пайках и о том, кто сколько отсидел. Стоит беспросветный мат. Воруют все. Спекулируют, меняют, отнимают. Ко мне относятся плохо, издеваются над тем, что я интеллигент. Основная работа тяжелая физически: разгрузка дров, чистка снега. У меня опять началось рожистое воспаление на ноге…»

На фронте, как известно со слов ветеранов, мальчики быстро взрослели. Георгию 19 лет. С боями продвигались бойцы на запад по Белоруссии. У деревни Друйка Эфрон был смертельно ранен. После боя в книге учета личного состава полка осталась запись:

«Красноармеец Георгий Эфрон убыл в медсанчасть по ранению 7.7.1944 г.»

Предали земле тело Мура в братской могиле где-то в поле возле деревни Друйка. О судьбе сына Марины Цветаевой больше ничего не известно.

Это что касается событий, которых не могла знать усопшая.

Похоронили Марину Цветаеву 2 сентября 1941 года на Петропавловском кладбище в городе Елабуге. Марина Цветаева ушла из жизни не отпетой. Спустя полвека, в 1990 году, патриарх Алексий Второй дал благословение на ее отпевание, тогда как это делать в отношении самоубийц в РПЦ категорически запрещено. Получается, если сильно нужно, то можно.