Тайны Шелкового пути

Особый разговор о пластике исполнителей. Поскольку действие не ограничено ни во времени, ни в пространстве, то активно используются условности и символика. Взмахи актера кнутом означают езду верхом, движение по кругу — длительный переход, лопатка в руках приседающего персонажа — преодоление водной преграды, походка вразвалку у военных — подготовка к бою, у гражданских лиц — глубокие раздумья и т. д. Значительное место в постановке занимают энергичные движения в стиле «ушу» (национальное боевое искусство). Исполнители часто применяют имитации обычного и обоюдоострого меча, копья, булавы, бердыша или секиры. С элементами циркового искусства близко перекликаются эффектные акробатические номера.

Важную роль в режиссерском замысле и актерской игре выполняют специфические потолок и пол (кит. «тяньцзин» и «дицзин»). К сожалению, сейчас эти необычные и сложные сценические конструкции можно встретить довольно редко, они сохранились лишь в самых старых и престижных театрах пекинской оперы. В обоих терминах используется иероглиф «колодец», отчасти проясняющий общую идею. Тяньцзин представляет собой большое отверстие, перекрытое деревянными балками, на которых крепятся веревки и блоки. Благодаря таким приспособлениям действующие лица спектакля могут, например, легко «летать по небу», поскольку спортивная подготовка большинства актеров выше всяких похвал. Некогда тяньцзин выполнял и другую функцию, обеспечивая циркуляцию воздуха в зрительном зале.

С помощью дицзина происходит быстрая смена декораций, на сцене неожиданно появляются фонтаны и водоемы, внезапно возникают и исчезают персонажи постановки. Глубина ямы может достигать десяти метров. Впервые дицзин был применен на праздновании 60-летия императрицы Цыси в далеком 1895 г. Естественно, зрители не видят соответствующих технических ухищрений, что придает действию некий мистический эффект.

Когда-то существовало свыше тысячи разнообразных спектаклей, но на нынешней сцене можно встретить, по официальным данным, не более двухсот. При изучении репертуара немногочисленных трупп пекинской оперы бросается в глаза обилие постановок, главными героями которых являются уже знакомые исторические персонажи. Так, в спектакле «Хуажундао» в деталях воспроизведен эпизод несостоявшегося пленения Цао Цао. Побежденный в бою полководец с горсткой наиболее преданных людей, столкнувшись с отрядом Гуань Юя, высылает вперед генерала Чжан Ляо в отчаянной надежде спасти свою жизнь. Интересен напряженный диалог двух близко знакомых людей, оформленный в полном соответствии с законами жанра. Воины Гуань Юя решительно перегородили дорогу отступающим, но последний, обменявшись жесткими аргументами с бывшим соратником, отдает приказ своим солдатам расступиться и пропустить психологически раздавленного в данный момент противника.

В популярной опере «Встреча героев» обыгрывается другой эпизод битвы у Чиби. Накануне сражения Цао Цао посылает генерала Цзян Ганя в стан Сунь Цюаня для встречи с одним из ключевых полководцев вражеской армии — Чжоу Юем. Задача сложная — переманить на свою сторону талантливого военачальника. Однако смышленый Чжоу Юй разгадал хитрый маневр и, узнав о появлении Цзян Ганя, устроил торжественную «встречу героев», так и не дав тому даже изложить суть предложения. Более того, искусно подбросив фальшивое послание, он сумел заметно ослабить армию Цао Цао.

Очень часто на театральных афишах можно увидеть постановки о мудром Чжугэ Ляне. Хорошо известна оперная трилогия «Отступление под Цзетином», «Хитрость с пустой крепостью» и «Казнь Ма Су». События в них разворачиваются несколько позднее, когда канцлер царства Шу решительно противостоял государству Вэй и одержал ряд знаменательных побед. Однако в данном случае поход оказался крайне неудачным и ему пришлось проявить недюжинную смекалку, чтобы избежать разгрома. В результате Чжугэ Лян даже подал в отставку, но одновременно казнил и своего генерала, по вине которого чуть было не произошла большая трагедия.

У многих ценителей интеллектуального кинематографа свежа в памяти превосходная лента китайского режиссера Чэнь Кайгэ «Прощай, моя наложница», выигравшая один из главных призов на Каннском фестивале в середине 90-х гг. и завоевавшая признание во всем мире. Ее герои в блистательном исполнении Чжан Фэнъи и Чжан Гожу-на, которых великолепно дополнила чарующая Гун Ли, не только рассказали трагическую сагу о реальной жизни актеров на фоне бурных событий недавнего Китая на протяжении полувека, но и тонко передали атмосферу творческой лаборатории мастеров пекинской оперы.