Тайны Шелкового пути

Обедать мы направились в кафе с оригинальным названием, которое на русский язык можно перевести как «Пшеничный король». Позднее выяснилось, что в городе существует разветвленная сеть такого рода заведений, пользующихся стабильной популярностью у местных жителей. Фирменное блюдо в провинции Ганьсу — ланьчжоуский лагман, который и привлек наше внимание.

Лет десять назад автор был на стажировке в пекинском Народном университете, а за стипендией регулярно ездил в посольство Советского Союза на велосипеде. Дорога занимала около часа, так что поздней осенью и в зимний период ветер успевал продуть насквозь и в результате возникало естественное желание согреться. Времена были смутные, на официальном уровне вовсю воевали с алкоголем и появление в посольстве лиц со стороны в состоянии искусственно вызванного легкого возбуждения тамошние чиновники не приветствовали. Следовало набраться терпения и подождать лишние полчаса.

У северных ворот императорского парка Бэйхай располагалась скромная харчевня, где подавали тот самый лагман с различными закусками. В ненастную погоду после длительного и утомительного пребывания в «седле» горячий мясной бульон с тонкой лапшой, свежими кинзой и зеленым луком, а также мелко нарубленной постной говядиной казался божественным деликатесом. 150 граммов 56-градусной «Эрготоу» (наиболее известная столичная водка) и острые малосольные овощи в ассортименте эффектно дополняли долгожданную трапезу. Все пиршество обходилось в 1 доллар.

Ту харчевню давно снесли, но народных ресторанчиков «Ланьчжоуский лагман» в Пекине сейчас очень много. Цены в них выросли примерно в два раза, но все равно это считается относительно дешевой едой. Приехав на родину указанного блюда, грех было не отведать его в оригинальном исполнении. Вкусный и сытный лагман в «Пшеничном короле» имеет единственное, но существенное отличие — в нем больше мяса, нарезанного кусочками, а не накрошенного в плошку с бульоном. Однако эмоций десятилетней давности он, увы, не вызвал.

Около 21 часа в гостиничном номере раздался телефонный звонок, на что дочь уныло проворчала: «Началось». Ребенок не ошибся, в данном случае действительно звонила одна из местных проституток. В больших городах и туристических центрах они, как правило, объявляются в поздние часы, формально предлагая массаж, но ограничивая круг потенциальных клиентов исключительно мужчинами. Попытка дочери договориться с обладательницей мелодичного и чувственного голоса о растирании с лечебными целями собственного тела успеха не имела, о чем наглядно свидетельствовали частые гудки на другом конце провода.

Согласно официальной точке зрения, с древнейшей профессией в стране в основном было покончено в достаточно короткое время после образования КНР в 1949 г. При подготовке национального Уголовного кодекса 1979 г. только в последний момент включили два упоминания о ней: принуждение женщин, а также вовлечение и размещение их для занятия проституцией (статьи 140 и 169). Виновные в совершении этих преступлений должны были наказываться лишением свободы на скромные по здешним меркам сроки. Любопытно, что по аналогичной схеме оценивали вопросы борьбы с наркотиками. Разработчики УК исходили из предпосылки, что хотя с наркотиками и наркоманией в Китае серьезных проблем нет, однако существует некоторая вероятность совершения преступлений на их почве и возможны незаконные операции преступников из-за рубежа.

Однако политика кардинальных реформ и открытости внешнему миру, провозглашенная в конце 70-х — начале 80-х гг., способствовала возрождению и быстрому распространению этих негативных явлений. На первом этапе проституция приобрела популярность в приморских районах и портах. Казалось, власти своевременно отреагировали, ужесточив санкции за указанные противоправные деяния. С 1983 г. при отягчающих обстоятельствах допускалось уже применение смертной казни. Тем не менее, процесс набрал обороты и, похоже, стал необратимым.

По мере того как стремительно возрастал «спрос», существенно расширилось и «предложение». Проституция в начале 90-х гг. — неотъемлемый атрибут ночной жизни крупнейших городов. В тесной увязке с устойчивым интересом в самом Китае, большим наплывом иностранцев, особенно из СССР и стран СЭВ, а позднее из государств СНГ и Восточной Европы, менялся, молодел и регулярно пополнялся кадровый состав «жриц любви»: китаянки и кореянки, монголки и россиянки, украинки и узбечки… Тогда же заговорили о мужской проституции, что нашло отражение в китайском разговорном языке. Если женщин-проституток с давних пор на жаргоне называли «курочками», то в отношении мужчин этой профессии появился термин «утки» (возможно, «селезни»).