Тайны смертей русских поэтов

В 1885 году Брюсов поступил на обучение во второй класс одной из самых престижных московских гимназий, основанной Ф. И. Крейманом. Дети, которые там обучались, были родом из очень богатых и знаменитых семей. Неудивительно, что худой, сутулый, диковатый и умный мальчик немедленно привлек к себе внимание сверстников.

Новенький пришел учиться в класс с уже сложившимися отношениями между учениками, поэтому очень скоро стал среди них белой вороной. Его постоянно изводили насмешками, неоднократно делая мишенью жестоких шуток. Чем больший ум выказывал малолетний поэт, тем больше над ним издевались одноклассники.

К сожалению, крепким телосложением и большой физической силой мальчик похвастаться не мог, поэтому не стремился дать достойный отпор своим обидчикам. Однако Брюсов, получив в доме отца необычное образование и развив свой талант изобретателя, все же нашел выход из положения.

И пусть никто из преподавателей и сверстников так и не смог доказать, что худой, слабосильный и болезненный мальчик смог незаметно и быстро вынести из классной комнаты все учебники одноклассников и спрятать их на чердаке, сорвав таким образом урок, его репутация значительно улучшилась.

Прошло некоторое время, и вот уже повзрослевший Валерий Брюсов стал душой компании среди сверстников, которые считали его самым умным и красноречивым гимназистом. Брюсов мог не только легко запоминать материал, но и вдохновенно пересказывать книги, добавляя в свои рассказы вымышленных персонажей и дополнительные подробности.

Никогда не знающий сказок, маленький Брюсов давал волю своей фантазии, и по коридорам гимназии начинали вышагивать рыцари в белых доспехах, в руках товарищей расцветали невиданные цветы, а преподаватели превращались в коварных королей и жестоких завоевателей.

Налаживая отношения со сверстниками, Брюсов тем не менее не забывал и о своих детских увлечениях. Он увлекся сначала математикой, затем философией. В своем кандидатском сочинении он подробно анализировал теорию познания Лейбница, которая в дальнейшем оказала существенное влияние на формирование мировоззрения Брюсова.

В 1890-х годах Брюсов всерьез увлекся литературой, при этом его особое внимание привлекли французские поэты-символисты. Именно знакомство с их творчеством, пронизанным духом декадентства, и помогло ему обрести цель. В своем дневнике он писал: «Да! Что ни говорить, ложно ли оно, смешно ли, но оно идет вперед, развивается, и будущее будет принадлежать ему, особенно, когда оно найдет достойного вождя. А этим вождем буду Я! Да, Я!» Энергично, со всем своим юношеским пылом, Брюсов начал воплощать свою мечту в жизнь.

Именно благодаря эксцентричным эскападам Брюсова «декадентский бунт» конца XIX века привлек к себе внимание общественности. Первый свой поэтический сборник, написанный в духе декадентства, Брюсов назвав «Шедевры» («Chefs d’oeuvre»). Стихотворения, из которых он был составлен, дышали ничем не прикрытым эгоцентризмом, свободоволием, дерзостью и презрением к устоявшимся традициям и идеалам.

Вышедший позже сборник рассказов Брюсов назвал «Это Я» («Me eum esse»). Он шокировал и критиков, и обывателей, и коллег поэта причудливыми образами и эротическими сценами. Таким образом Брюсов хотел уничтожить привычные стереотипы мышления и показать, что художник имеет право так творчески самовыражаться, как он сам этого захочет. Говоря об этом стремлении Брюсова, Андрей Белый (Борис Бугаев) сравнил поэта с мощным «стенобитным тараном». Он говорил, что «идущие вслед за ним ощущали вольнее себя».

Зерна «нового стиля», которые Брюсов посеял в благодатной почве своего отечества, дали богатые всходы. Под влиянием работ М. Метерлинка, Ш. Бодлера и П. Верлена он расцвел на зависть всем традиционалистам.

«Новый стиль» Брюсова основывался на лирике мельчайших нюансов, изменчивого настроения и часто абсурдных ассоциаций. Один из современников поэта сказал, что именно Брюсов «дал толчок к созданию новой, более усовершенствованной и более чуткой поэтики в русской лирике».

Широкая публика восприняла новое направление творчества Брюсова как очередное издевательство над основами поэзии. Его имя стало нарицательным и в дальнейшем стало твердо ассоциироваться с понятиями «декадентство», «ниспровергатель основ», «шарлатан» и «сумасшедший».

Открыто признавая себя символистом, Брюсов был решительно не согласен с мнением обывателей. Он считал свой новый стиль единственно возможным и наиболее перспективным. В своем трактате «О искусстве» он писал: «Символисты не хотели отделять писателя от человека, литературную биографию от личной. Символизм не хотел быть только художественной школой, литературным течением. Все время он порывался стать жизненно-творческим методом, и в том была его глубочайшая, быть может, невоплотимая правда…»

Книга «О искусстве» – далеко не единственное произведение Брюсова, которое наглядно отражает характер поэта.