Тайны смутных эпох

Зимой 1609 года царь Василий Шуйский направил на переговоры со шведским правительством своего племянника князя Скопина-Шуйского, который, стремясь заручиться поддержкой иноземцев, на новгородских переговорах со шведами пошел на уступки и обязался передать им крепость Корелу с уездом, заключив неравноправный договор. Несмотря на это, шведский король не направил в Россию свою регулярную армию. Он разослал вербовщиков, которые руководствовались принципом «числом поболее, ценою подешевле». Весь этот сброд Стокгольм направил в Россию, где Василий Шуйский платил наемникам огромные суммы, из-за чего вынужден был облагать народ дополнительными налогами.

Весной Скопин-Шуйский выступил из Новгорода, имея под своим командованием 15 тысяч наемников и только 3 тысячи русских ратников. Но именно соотечественники обеспечили ему победу. Помогли и народные восстания в тылу войск Тушинского вора.

В марте 1610 года Михаил Васильевич Скопин-Шуйский триумфатором въехал в освобожденный им «Третий Рим». Общественные симпатии были на его стороне. Из Рязани вожак местного дворянства Прокопий Ляпунов, погубивший Болотникова своей изменой, ярый оппозиционер Василию Шуйскому, призвал Скопина на царство. Этот призыв поддерживало немало москвичей. Скоропостижная смерть этого молодого талантливого полководца до сих пор окутана тайной.

Но можно вспомнить и его далеко не безупречное поведение во времена первого самозванца, у которого юный Скопин-Шуйский пребывал в любимцах и считался ближайшим другом, а потому был возведен в сан великого мечника. Однако в ночь государственного переворота после очередного приема во дворце «великий мечник» унес личное оружие царя, которого вскоре убили…

Вообще, родовитые бояре-олигархи вели себя в Смутное время – в большинстве своем – недостойно, преследуя почти исключительно личные или клановые интересы. Впрочем, не только бояре.

Поведение того же Прокопия Ляпунова в этом отношении очень показательно. Поддерживая Болотникова, он поставил Василия Шуйского на край пропасти. Однако в решающем бою переметнулся на сторону царя. Но и в этом лагере он оставался недолго – перешел к Лжедмитрию II. Из Тушина уехал в Рязань, где плел интриги против Шуйского. Ляпунов направил к князю Ивану Шуйскому гонца с уверениями в своей поддержке и с предложением поспешить. Это стало прологом свержения Василия Шуйского.

Группа бояр устроила что-то отдаленно напоминающее «переворот ГКЧП» 1991 года. Большинство бояр и воевод высказалось за низложение государя. Шуйского склоняли к отречению, суля за это богатое удельное княжество. Но Василий Иванович слишком долго и упорно поднимался к вершине власти, чтобы отказаться от нее. Тогда его принудили переселиться из дворца в свои родовые хоромы.

Этими неурядицами хотел воспользоваться Лжедмитрий II, потребовавший капитуляции Москвы и признания себя царем. Патриарх Гермоген обратился к народу с воззванием, моля вернуть на трон царя Василия. Начальник стрелецкого приказа Иван Шуйский пытался склонить на свою сторону дворцовых стрельцов. Казалось, дело заговорщиков проиграно…

Не тут-то было! Заговорщики 1610 года не были столь нерешительными и непоследовательными, как ГКЧПисты 1991-го. Они действовали продуманно, быстро и решительно. Собрав толпу москвичей и отряд стрельцов, они ворвались к Шуйскому, прихватив с собой некоего чернеца из кремлевского Чудова монастыря. Царь пытался сопротивляться, ибо монашеская схима означала для него политическую смерть. Мятежники крепко держали бившегося в их руках самодержца, один из заговорщиков читал за него обеты «Инока Варлаама», монах свершил обряд пострижения…

Филарет Романов мог теперь торжествовать победу над соперником, связанным с ним многими общими преступлениями. Через несколько лет Филарет Никитич Романов – патриарх Московский и всея Руси, мирской соправитель своего ничем не примечательного сына, царя Михаила Федоровича – будет торжественно встречать возвращенный на родину прах Василия Шуйского, умершего в польском плену. Демонстрация цинизма и лицемерия? Не только. Неглупый политик и государственный деятель Филарет понимал, как важно поддерживать авторитет и преемственность власти (кстати сказать, этого не понимали ни Хрущев, ни Горбачев, ни Ельцин).

Олигархическое правление – Семибоярщина – было отмечено, как известно, прямым предательством национальных интересов России. Ведь родина для олигарха это его владения и капиталы.

Как только возникает опасность их потерять или как-либо ими поступиться, он готов идти на любое предательство (речь, конечно, не о всех поголовно, а о большинстве).

К чести тогдашней Русской православной церкви, она заняла патриотическую позицию и осталась, можно сказать, на стороне народа (чего, увы, нельзя сказать о тех церковных иерархах конца XX века, которые поддерживали Ельцина и возводили хулу на Советскую Россию, сея рознь среди поколений русских людей). В то же время патриарх Гермоген и его сторонники – патриоты старались не допустить народного восстания.