Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста

В своей книге «Феномен Фулканелли» К.Р. Джонсон поместил главу о Андайском Кресте, принадлежащую перу некоего неизвестного, подписавшегося псевдонимом «Пол Меврил». Глава эта, озаглавленная «Эпилог в камне» и представляющая собой комментарий к символике Андайского Креста, ставит не меньше вопросов, чем дает ответов. Не последним среди этих вопросов является вопрос: кто же такой этот «Пол Меврил»? Во вводном абзаце мы узнаем, что Меврил — «инженер в отставке, интересующийся криптограммами и на протяжении многих лет изучавший алхимию, книги Фулканелли и другие сферы эзотерического знания, связанные с арканами». В самом тексте главы Меврил говорит таким тоном, который позволяет предположить, что он если и не наследник Фулканелли, то, во всяком случае, человек, равный ему по уровню посвящения. Кем бы он ни был, Меврил, оставаясь столь же анонимным, как и Фулканелли, активно включается в игру и становится одним из главных игроков.

Вслед за Буше и Фулканелли Меврил также подтверждает апокалипсический характер символики монумента, а затем начинает излагать вполне научно-фантастическую историю о взрывающихся солнцах и кораблях-ковчегах величиной с Луну. Его объяснение символов на панелях цоколя превращается в достаточно туманную дискуссию о планетарных аналогах и двойных звездах, включая Сириус, который он называет «Солнце позади солнца», а затем обращается к рассмотрению Солнечной системы, включая Венеру. Это столь же странно, как и попытка дать читателю своего рода паузу для отдыха, но, однако, не довести ее до конца. Алхимия как объект дискуссии в статье попросту отсутствует, ибо статья сфокусирована исключительно на эсхатологии и надвигающейся катастрофе. Задача Меврила достаточно проста: «Приподнять уголок покрова, закрывающего тайну этого учения». Меврил заявляет, что подобное разделение между алхимией и ее эсхатологическим содержанием «в равной мере интересно для простого читателя и полезно для тех, кто всерьез изучает герменевтические знания». И действительно, статья Меврила очень полезна, но лишь для тех, кто способен понять ее секрет. В противном случае она ставит куда больше вопросов, чем дает ответов.

Однако Меврилу все же кое-что известно: «Циклический Андайский Крест — это выраженная в камне весть о Камне, запись и свидетельство реальных успехов в Великом Труде, достигнутых неким неизвестным человеком. А в то же время это — символическое выражение наблюдений за природой и датами грозных событий в истории мира, связанных с камнем совсем иного рода». Его первый и, пожалуй, самый важный вопрос звучит так «Почему этот крест установлен именно в Андае?» Касаясь вопроса об алхимике, строителе этого монумента, Меврил отмечает, что «в этих местах нет никаких свидетельств того, что здесь некогда была арена его триумфа, за исключением разве что возможного объяснения, сводящегося к тому, что монумент этот первоначально был установлен на местном кладбище».

И здесь Меврил предлагает нам один из намеков, замечая, что причиной установки Креста именно в Андае могла бить близость этого городка к знаменитому пути паломников, ведущему к храму Сантьяго де Компостелла в испанской Галисии. Меврил мимоходом упоминает имя Николя Фламеля, а затем обращается к «зеленому языку», разбирая скрытое значение самого названия городка — Андай. Он выстаивает такую цепочку прочтений: «Hen Day — End Day — Ande», то есть «Куриный День — День Конца — Анды», в результате чего получает такое прочтение: «Egg — Apocalypse — Mountain», что означает: «Яйцо — Апокалипсис — Горы», подчеркивая, что многообразие возможных прочтений слова Андай и явилось решающим фактором при выборе этого городка в качестве места установки Креста. Далее он приводит другую ссылку на Фламеля: «Яйцо — это философское Яйцо алхимии, что напоминает нам о «маленькой курочке» Фламеля. Название этого местечка указывает на существование в Андае двойственного эзотерического учения».

Затем Меврил плавно переходит к другой и, возможно, более значительной причине, по которой Крест был установлен именно в Андае: «Непосредственно после катастрофы, постигшей Атлантиду, жалкие остатки этой некогда многомиллионной великой цивилизации благополучно добрались до атлантического побережья Европы». На этом рассказ Меврила не заканчивается. Он продолжает: «Это и были баски, народ, переживший последнюю циклическую катастрофу, которая едва не уничтожила род человеческий, народ, отдавший уникальную дань хилиазму, установив на своей границе этот странный монумент. Благодаря этому загадочному сооружению память о катастрофе передавалась на протяжении последних 12 000 лет, из Железного века в Бронзовый». Здесь текст Меврила звучит так, словно мы читаем Хьюитта, вплоть до путаницы с хронологией и ошибки в оценке продолжительности Железного века.