Тайны советского хоккея

«Я мечтал попасть в высшую лигу с саратовским клубом, – вспоминает Роберт Дмитриевич. – Дважды удавалось, но закрепиться не смогли. И такие вещи происходили не только с нами. Одна из главных причин неудач заключалась в том, что было много потерь. Уходили от нас, как правило, способные хоккеисты – Владимир Крикунов, Виктор Верижников, Владимир Голубович, Анатолий Емельяненко, Владимир Мышкин. Был случай: когда я улетал в командировку в Москву из Саратова, то все мои игроки были, что называется, на месте. А после приезда в столицу мне позвонил из Спорткомитета СССР Григорий Никитович Мкртычан и сказал: «Роберт, у меня семь заявлений на переходы от твоих хоккеистов». И я ничего об этом не знал! Один случай вообще уникальный. Мы сумели договориться с армейским руководством о призыве в нашей области Владимира Семенова. Он был замечательным игроком, и мы, естественно, хотели его сохранить. Тихо бы взяли в армию, а играл бы за наш клуб. Но он неожиданно уехал в московское «Динамо». И затем оттуда за подписью одного из первых лиц КГБ пришло письмо, что лейтенант Семенов находится по месту службы. Вот так, обычный рядовой в мгновение ока стал офицером».

Что оставалось Черенкову и его коллегам с периферии делать в такой ситуации? Конечно, искать замену ушедшим в других клубах рангом пониже, чем тренеры весьма усердно занимались. Например, работая позднее в «Ижстали», Черенков отправился в Новокузнецк и привез оттуда хорошую тройку: Сергей Абрамов – Александр Корниченко – Сергей Лантратов. Правда, в Ижевске игра у них не сложилась. Но сам факт перехода имел место. При этом я бы хотел подчеркнуть, что вообще хоккеисты шли в саратовский «Кристалл» и «Ижсталь», которые возглавлял Черенков, весьма охотно, поскольку Роберт Дмитриевич, наверное, был одним из самых заботливых тренеров и делал для игроков все возможное.

Что такое «все возможное»? Безусловно, это не только зарплата хоккеистов, тренерского состава и обслуживающего персонала, которая регулярно выплачивалась в соответствии с советским законодательством. Она, между прочим, в шестидесятые или семидесятые годы могла быть разной. Например, на периферии, в городе, где была всего одна хоккейная команда мастеров, игрока могли устроить на высокооплачиваемую рабочую должность, могли подыскать ему работу по совместительству. Поэтому, как говорят, «на круг» игрок получал больше, чем могли предложить в Москве.

И позднее, когда Спорткомитет СССР определил нормативы зарплат для всех клубов и были созданы штаты, ситуация не изменилась. На периферии находили возможность игрокам доплачивать, ибо способов было достаточно. Это материальная помощь, премия, совместительство. Игрок, оформленный где-то в цехе крупного предприятия, мог получать больше, чем его коллега, например, из московского «Спартака». Кроме того, в приличных клубах на периферии вопросы социального порядка имели большое значение. Например, один из известных российских тренеров, в прошлом игрок свердловского «Автомобилиста» Владимир Игошин, подчеркивает, что именно решение различных бытовых проблем помогало сохранять в командах истинно рабочую атмосферу.

Регулярно для хоккеистов и их семей устраивались распродажи одежды, бытовой техники. Лучшим игрокам выделялись машины, квартиры, загородные участки, малышей устраивали в детские сады. Кроме того, хоккеисты на сборах где-то по 280 дней в году сидели. И поэтому какие-то деньги скапливались. Плюс – премии. Имели немалое значение и зарубежные поездки, из которых можно было привезти что-то для дома и семьи и что-то на продажу. Конечно, скажем, в шестидесятые и семидесятые годы выплаты за границей были скромными, но существенно помогала реализация водки и черной икры. Так и жили, в общем, неплохо. Однако в Москву, если выдавалась возможность, редко кто отказывался перебраться.