Тайны советского хоккея

– Я бы сказал, что неожиданностей было две. Во-первых, меня пригласил председатель Спорткомитета СССР Сергей Павлов, он сказал, что есть мнение назначить меня главным тренером сборной, и этот вопрос согласован наверху, то есть в ЦК КПСС. Что касается деталей, об этом разговора не было. И все. Я вернулся в Ригу, где состоялся торжественный вечер, посвященный окончанию сезона. Наш знаменитый комментатор Николай Озеров официально объявил, что я назначен главным в сборную. Новость, конечно, была сенсационная, и рижане приняли ее восторженно, поскольку в тот момент все думали, что я параллельно буду работать и в Риге. Честно говоря, и я так думал. И даже начал планы строить. Но позднее мне позвонили из ЦСКА и предложили приехать в Москву к председателю спортклуба Министерства обороны СССР Николаю Шашкову. Он предложил мне возглавить армейский клуб. Безусловно, я понимал, зачем меня вызывают, и решил, что сразу скажу «нет».

– Чем вы мотивировали свое решение?

– Да он меня и не спрашивал ни о чем. Сказал только, что такова воля руководства. Мы с ним всего минут двадцать разговаривали, причем на общие темы. Потом раздался звонок, он с кем-то коротко переговорил и сказал, что меня ждут на Лубянке. Внизу уже стояла машина, и меня быстро доставили на площадь Дзержинского. Причем Шашков не сказал, к кому меня вызывают. Я подумал, что звонил начальник отдела кадров Пирожков, мой старый знакомый, но мобильников тогда не было, и проверить ничего не мог.

– А как вы попали на прием к Юрию Владимировичу Андропову?

– Я об этом узнал только в машине. Приехали, идем – одна приемная, вторая, входим в длинный кабинет, в конце стол. Андропов навстречу идет, поздоровался, спросил – чай, кофе. Потом час беседовали о хоккее. И только потом он сказал, что вызывал по поручению генерального секретаря ЦК КПСС, который дал распоряжение, чтобы я принял ЦСКА. Андропов тогда сказал – я хотел бы видеть вас в «Динамо», но есть мнение Леонида Ильича. И тут же уточнил – прямое указание. Я попытался отказаться. Сказал, что у меня в Риге хорошая команда, прекрасные помощники, и моя работа в Латвии в ущерб сборной не пойдет. Добавил, что в Риге семья, климат хороший. Впоследствии, когда анализировал ситуацию, удивился своей смелости. Но Андропов не стал настаивать.

– Скажите, это был большой риск, не выполнить указание генсека?

– Вряд ли. Полагаю, что Андропов, скорее всего, дал мне время спокойно все осмыслить. Когда я через неделю снова попал к нему на прием и сказал, что не капризничаю, а беспокоюсь, что не потяну ЦСКА и сборную, он подчеркнул, что ему понравилась моя убежденность: «это позволяет говорить о том, что справишься». И добавил – придется работать. Любопытно, что мой вопрос интересовал многих руководителей государства. При мне Андропову позвонил Зимянин. Председатель КГБ специально включил громкую связь и сказал: у меня Виктор Васильевич сидит, не хочет принимать ЦСКА. Тогда Зимянин спокойно заметил – а ты скажи ему, что в твоем доме не принято отказываться. И оба засмеялись.

– Виктор Васильевич, вы разговаривали с Андроповым дважды, причем подолгу. Что запомнилось?

– Разговор с Андроповым был на редкость откровенным. Я, пожалуй, еще никогда с руководителем такого уровня не говорил о деталях. Юрий Владимирович имел полную информацию. Он знал, что в ЦСКА не только прекрасные игроки, но и то, что ими сложно управлять, что в команде упала дисциплина. Он говорил мне – вы получаете полную свободу действий. Вот, есть там нападающий со сложным характером Петров. Если возникнет конфликт, то можете отчислять. Я, правда, сразу ответил, что такими игроками разбрасываться не имею права. Он отвечает – логично, но, повторяю, сами решайте.

На первых порах все было далеко не просто. Ведь Тихонов, так сказать, пришел в ЦСКА со стороны. Поэтому Виктора Васильевича прохладно приняли в ЦСКА. К тому же первая встреча состоялась на следующий день после банкета, посвященного победе армейцев в первенстве страны. И хоккеисты пришли на представление Тихонова, как принято в таких случаях говорить, немного уставшими.

Собственно, это не было для Виктора Васильевича неожиданностью. При старшем тренере Локтеве обстановка в команде была уж слишком демократичной. Константин Борисович, конечно, ситуацию контролировал, но закрывал глаза на нарушения режима.

Интересно, что на следующий день приезда Тихонова в Москву ему часов в семь утра позвонил Тарасов, тогда еще относившийся к Виктору Васильевичу лояльно, и порекомендовал быть с игроками строже. Так и сказал, серьезно ставь вопрос о дисциплине, я тебя поддержу. Но, когда Тихонов в тот день приехал в ЦСКА, где руководители армейского клуба его должны были официально представить команде, понял, что никакие вопросы обсуждать нельзя.