Тайны советского хоккея

Поэтому никого не удивило, что Валентин Лукич появился в Спорткомитете СССР и работал в нем на высокой должности заместителя председателя, отвечая, в частности, за развитие советского хоккея. Надо сказать, что его называли талантливым руководителем. Сыч действительно обладал всеми качествами организатора, был инициативным, неравнодушным чиновником. Правда, Сыч был жестким, порой бесцеремонным, он мог кому-то, не стесняясь в выражениях, врезать по полной программе, мог и переступить через человека. Однако это в ЦК КПСС не считали отрицательным качеством. Скорее, наоборот: говорили – не жесткий человек, а крепкий, не бесцеремонный – а настойчивый и так далее. И получалось все, как надо.

В СССР было принято все достижения ставить в заслугу руководителям. Сыч – не исключение. Но его отмечали не по инерции или разнарядке, Валентин Лукич умел благополучно справляться и с серьезными вопросами. Даже противники подчеркивали его мастерство и опыт руководителя. Он действительно обладал чувством момента, прекрасно контролировал ситуацию, мог ее точно оценить и принять решение. И если уж говорить о выходцах из комсомола, работавших в спорте, Сыч был одним из лучших.

Однако не все у него складывалось гладко. В бригаду к Марату Владимировичу Грамову, пришедшему на пост председателя Спорткомитета СССР в 1983 году, Валентин Лукич не попал. Одна из известнейших советских спортсменок, 4-кратная чемпионка Олимпийских игр по фехтованию Галина Горохова, оценивающая Сыча положительно, однажды рассказала: «Лукич, видимо, чувствовал, что не вписывается в свиту нового председателя, не стал ждать, когда погонят, сам пришел к нему и положил на стол заявление об уходе».

Наверное, такой ход не был лишен логики. Грамов наверняка знал, кто такой Сыч – человек независимый, с твердым жизненным кредо, имеющий авторитет в кругу элитных спортсменов и тренеров. И, не исключено, опасался, что его подсидит бывший товарищ по ВЛКСМ, опытный аппаратчик, отработавший в спорткомитете 15 лет. Ведь Марат Владимирович, сам прошедший школу комсомола на Ставрополье, партийный работник этого края, а затем и сотрудник ЦК КПСС, к спорту вообще никаким боком не прикасался. Однако в Советском Союзе бывшие комсомольцы занимали руководящие посты где угодно. Человек, имеющий образование химика, оказывался спортивным журналистом, историк мог попасть в кресло директора машиностроительного завода. Это прекрасно усвоил и Сыч, который иногда говорил как бы в шутку – ах, не нравлюсь я некоторым, ждут они, что «уйдут» меня. Ну, не хоккеем, так сельским хозяйством буду руководить…

Безусловно, что уход Сыча мог быть не только следствием его нежелания сотрудничать с Грамовым, а результатом, скажем, «совета» откуда-нибудь сверху. Во всяком случае, это предположение не лишено смысла. Были и другие версии. Например, о том, что имели место какие-то финансовые нарушения, за которые Сыча и отправили в «ссылку» – на должность главного редактора «Научно-спортивного вестника»… Но документальных подтверждений нет. Один сведущий человек сказал мне не так давно, что Сыча попросил написать заявлением сам Грамов…

Лишь спустя десять лет Валентин Сыч вернулся в систему управления уже российского спорта, он стал руководителем рабочей группы ОКР «Лиллехаммер-94». Произошло это, безусловно, неслучайно. Тогдашнему президенту ОКР Виталию Смирнову, кстати, также бывшему комсомольскому вожаку, был нужен не только опытный специалист, но и человек, который был бы в состоянии проделать огромный объем работы и не сломаться. Сыч по всем меркам подходил для этой роли. По общему мнению, Лукич сделал все, чтобы проблем в Норвегии у наших олимпийцев не было, отработал на славу, подтверждаю это как очевидец.

Но почему-то руководство ОКР после завершения Игр-94 не планировало заниматься дальнейшим трудоустройством Валентина Сыча. Возможно, потому, что такой «второй» всегда опасен. Возможно, из-за его характера. Хотя многие справедливо утверждали, что со временем Лукич, сохранив свои фирменные качества, все же стал мягче и терпимее. Так было на самом деле. Мне много раз приходилось встречаться с Валентином Лукичом и обсуждать с ним самые разные вопросы. Он всегда был внимателен, умел слушать, а если чего-то не понимал, не стеснялся спросить. И делал это не для того, чтобы расположить к себе собеседника. Ему нужно было вникнуть в суть хоккейной жизни, от которой он отстал. Ибо он уже знал, что его хотят видеть президентом ФХР.

В общем, большой и сложный путь прошли Черенков и Сыч. И, если не считать мелочей, они по жизни никак и не соприкасались. Но весной 1994 года их дороги сошлись. Произошло это в сложный для российского хоккея момент противостояния между ФХР и МХЛ. Ситуация была, можно сказать, критической.