Тайны старого Петербурга

Кроме того, Сережка с Иваном Петровичем собирались ежедневно проводить несколько часов в подвале в поисках клада. Папа Сулейман выделил им в помощь двух своих людей и, главное, немецкий металлоискатель. Где он его взял, мне неведомо, но дареному коню, как говорится, в зубы не смотрят. Сережку с Иваном Петровичем невозможно было оттащить от этой хитрой штуковины. Как следовало из прилагаемой инструкции (немецкий я в свое время тоже пыталась учить и с помощью словаря смогла худо-бедно перевести руководство по эксплуатации), прибор использовался археологами при поисках монет, лежавших на глубине до двадцати сантиметров.

– А если глубже двадцати сантиметров? – спросил Сережка; и они с дядей Ваней стали прикидывать, как глубоко дед мог закопать свои сокровища.

Сережка был готов спуститься в подвал немедленно и проверить, как работает прибор. Я немножко поумерила его пыл, заметив, что завтра, после того как я улечу, они спокойно смогут приступить к кладоискательству и заниматься этим две или три недели. А я буду спокойна за сына – мальчик при деле, под присмотром Ивана Петровича.

В понедельник «Жар-птица» организовала автобус, и всю нашу команду отвезли в Пулково-2. От фирмы поехали Волконский, Алик и еще один хорошо накачанный молодой человек. От папы Сулеймана – два молодца, один был мне известен по кухонной схватке у меня дома, второго видела впервые, правда, ничего особенного про него сказать не могу. Такой же бритый затылок, сравнительно небольшой пуленепробиваемый лоб, огромная толстая цепь, достойно украсившая бы и шею слона. У этого, правда, шеи почти не было: казалось, голова росла прямо из туловища, хотя подобное вроде бы и противоречило законам анатомии.

Шестнадцать девочек, разделившиеся на несколько групп, оживленно болтали перед предстоящей поездкой. Большинство из них за границу выезжали впервые.

Вокруг меня все время вертелся Алик. Я подозревала, что он получил вполне определенные указания от Стрельцова – не спускать с меня глаз. Я снова вспомнила расстрел нескольких человек в деревенском доме. Ну не мог все это организовать Стрельцов, если там находился его доверенный человек! В том, что Алик – его доверенное лицо, теперь сомнений не оставалось: и во время приема француза он был нашим шофером, и теперь от «Жар-птицы» с нами летит, и ко мне уж больно подозрительно клеится, и сколько раз свои услуги мне предлагал… Ладно, посмотрим. Уж как-нибудь сумею в Париже от него отвязаться – мне этот сопровождающий во время намеченных мной визитов совсем не нужен.

В Париже нас поселили в небольшой гостинице в северной части города – недалеко от планируемых для девочек мест работы. У меня был крохотный одноместный номер. Вскоре большинство девочек перебрались в другие гостиницы. Со мной же остались лишь стриптизерши.

Я пыталась поговорить практически со всеми прибывшими в Париж на заработки – просто из женского любопытства. Мне было интересно узнать, на что они надеются, что планируют. Сто процентов были настроены на напряженную трудовую вахту, чтобы ни минуты не проходило даром – в прямом смысле. Девочки точно знали: «Жар-птица» заберет себе шестьдесят процентов их заработка, но это обстоятельство их не очень-то беспокоило.

– Понимаете, Марина Сергеевна, – объясняла мне одна моя бывшая ученица, – мы считаем, что нам крупно повезло. У большинства нет такой возможности. Или приезжают «дикарями». А тут тебе и все оформление, и дорога, и проживание, и клиентурой обеспечивают, и охрана. Ты только работай. Это выгодно всем. Девчонки, которые уже ездили через «Жар-птицу», остались довольны. Со всеми честно расплатились до копейки, то есть франка – или как тут у них? Поэтому в «Жар-птице» такой конкурс.

Я сопровождала Волконского на разные деловые встречи; он обсуждал с потенциальными партнерами возможности дальнейшего сотрудничества – товара, который могла поставить в Париж его фирма, было в избытке.

В первые два свободных дня Алик пытался меня сопровождать. Но я заранее придумала способ, как от него отделаться. Ходила по Парижу пешком, пояснив молодцу, что это город-музей под открытым небом, – мол, для того чтобы почувствовать его дух, его ауру, ни в коем случае нельзя пользоваться транспортом. Ходить, ходить и только ходить.

Похоже, что Алик ходил в последние годы только до машины. Эти первые два свободных дня он сопровождал меня часа по три, а потом оставлял в покое. На третий день он сопровождать меня отказался, тем более я заявила, что на целый день иду в Лувр. Алик не пожелал взглянуть на шедевры мирового искусства.

Для начала я планировала посетить Заславских. Как и в каждой гостинице, в нашей имелся телефонный справочник. Я выписала номер телефона в записную книжку. Отойдя от нашей гостиницы на некоторое расстояние, я позвонила из автомата. Трубку сняла Алена Заславская, жена Юрия Анатольевича. Я представилась.

– Марина? Где ты?