Тайны старого Петербурга

– Только не вы… – протянул молодец с клеем и опять застонал.

По-моему, он был готов грохнуться в обморок. И тут Сережка вспомнил, кто они такие:

– Мама, вы же с Иваном Петровичем и папой их в помойку выбросили! А потом они тебя на лестнице убить пытались!

Я пригляделась повнимательнее: вроде бы они, но так похожи и на рашидовских, и на стрельцовских, и на новых телохранителей Валерия Павловича… Где же находится инкубатор, в котором выводят таких братьев-близнецов?

– Вы? – на всякий случай спросила я у молодых людей.

Они энергично закивали.

– Пойдете с нами или тут останетесь?

– Пойдем, – сказал парень с клеем. – Если не убьете.

– Куда еще?! – вырвался глас души из глотки второго.

Я решила выяснить, куда бы они хотели отправиться. Оказалось, что одновременно домой, к маме, в милицию и КГБ. Они также хотели положить голову в миску с салатом «оливье», хотели борща, картошки с селедкой, арбуза и много водки.

В нашей квартире из вышеуказанного мы могли предложить им только картошку. Но они были согласны и на это. А вообще для них было очень важно добраться до телефона.

Парень с клеем начал приходить в себя. Наконец поднялся. Со вторым же возникли проблемы: опускаясь в полубеспамятстве на пол, он «приземлился» на только что смазанную клеем плитку, к которой за время нашей беседы успел приклеиться. Отодрать штаны уже не представлялось возможным, тем более что молодцы не хотели оставаться в подземелье ни одной лишней минуты. Парень быстро разулся, вылез из пятнистых штанов, оставив их приклеенными к полу, и снова обулся.

– Молоток возьмите, – приказала я ребятам. – Может пригодиться.

– Клей брать? – спросил тот, что остался в штанах.

– Бери, – кивнул Иван Петрович. – Чего ж добру пропадать? В хозяйстве сгодится.

Мы дружною толпою покинули помещение, проследовали через склад, закрыв за собой все двери, потом провели ребят к нашему любимому оконцу. Ноги в отличие от нас они, конечно, промочили, но на радостях не обращали на это внимания; парни то и дело спрашивали: можно ли у нас принять душ, что у нас есть пожрать и выпить? Расчувствовавшийся дядя Ваня обещал лично сбегать ребяткам за пузырьком, чтобы отметить их освобождение.

Протиснуться в расширенную для меня дыру парни не могли: я явно уступала им в комплекции, но, приложив силушку молодецкую, они с корнем вырвали оставшиеся железные прутья и выбрались наружу. Мы последовали за ними. После чего решили поставить прутья на место – на всякий случай, чтобы не привлекать к нашему лазу излишнее внимание.

В начале третьего ночи, после двухчасового отсутствия, мы позвонили в нашу квартиру. Хотя кладов и не нашли, но вернулись с помощниками, которые заверяли, что будут благодарны нам по гроб жизни и готовы выполнить любое наше желание. Меня разбирало любопытство: каким образом они оказались запертыми в подвале? Но я решила отложить допрос до тех пор, пока парни немного не перекусят. Зачем же их мучить на голодный желудок? Я же не зверь.

Дверь нам открыла не Ольга Николаевна, которой мы уже приготовились рассказать о наших приключениях, а трое крепких молодых людей. К ним тотчас же присоединились еще двое. Нас всех затолкали в квартиру и плотно закрыли входную дверь.

Молодой человек с тюбиком клея рухнул в обморок; его тут же подхватил один из встречающих и куда-то поволок. Все остальные в сопровождении очередных непрошеных гостей толпились в прихожей. Нас быстро разоружили – отобрали даже дяди-Ванин инструмент – и проводили на кухню.

За столом, попивая мой кофе из моей чашки (и что же она всем так нравится?), сидел папа Сулейман. Старушки Ваучские разместились напротив. Парня с тюбиком клея уже положили в угол. В сознание он еще не пришел.

Папа Сулейман внимательно осмотрел нашу компанию. У всех четверых, стоявших перед Рашидовым, были на ногах не успевшие высохнуть резиновые сапоги (у молодца в трусах – ботинки). Дядя Ваня держал в руке свои носки – единственное, что нам оставили из нашего арсенала. Мы с Сережкой и Иваном Петровичем были в старых болоньевых штормовках и тренировочных штанах, заправленных в резиновые сапоги.

– Вы никак с рыбалки? – спросил папа Сулейман, глядя на Ивана Петровича. Он перевел взгляд на молодого человека в семейных трусах в цветочек и добавил: – Ну и как улов?

– Поймали двоих рабов, – ответила я за всех.

Глава 23

Ночь с 10 на 11 июля,

с пятницы на субботу

Иван Петрович, Сережка и я заняли места вокруг стола.

– Тебе что, особое приглашение требуется? – Рашидов сурово посмотрел на молодца в семейных трусах.

Тот поспешно опустился рядом со мной.

Мне было неудобно в резиновых сапогах, да и ноги немного замерзли: все-таки шли по холодной воде. Я повернулась к папе Сулейману боком и стянула сапоги. Потом обратилась к ближайшему бритоголовому типу:

– Отнесите, пожалуйста, их в прихожую, – протянула я сапоги. – И принесите мне мои тапки. Сиреневые на пробковой подошве.