Тайны старого Петербурга

Вскоре Могильщику это надоело, и он отправил дочь, психическое состояние которой его очень волновало, к своей матери. И тут жена привела в исполнение свою угрозу: она выбросилась из окна, предварительно наглотавшись таблеток. Она провела три дня в коме, и спасти ее не смогли. В предсмертной записке она указала, что во всем обвиняет мужа, лишившего ее, ко всему в придачу, еще и единственной дочери. Валерию Павловичу потребовалось потратить немало усилий (и, естественно, средств), чтобы дело замяли. Правда, на его стороне выступило много свидетелей: друзья, соседи, считавшие мать Раисы ненормальной, что в общем-то соответствовало действительности. Более того, в ее медицинской карте имелось подтверждение попыток самоубийства.

После смерти жены Валерий Павлович снова взял дочь к себе. Он делал все, чтобы компенсировать Рае отсутствие матери. У нее были лучшие игрушки и наряды, самые дорогие украшения, он не отказывал ей ни в чем. Валерий Павлович больше ни разу не женился, чтобы дочь не жила с мачехой. А лет к семнадцати впервые проявилось это стремление наказать всех мужчин. Попыток самоубийства Рая не предпринимала, как раз наоборот – хотела пожить подольше, чтобы успеть расправиться с большим количеством «негодяев».

– Да, причины следует искать в детстве, – кивнула Анна Николаевна. – Наверное, что-то из слов матери отложилось в подсознании. Мать-то небось перед ней целые выступления устраивала.

Валерий Павлович кивнул и признался, что много раз предлагал Рае сходить к психотерапевту. Отец же прекрасно понимал, что патологическое стремление унизить мужчин – это ненормально, да и наследственность у дочери, если брать линию ее матери, не из самых лучших (я промолчала насчет папочки). Но куда там! Реакция на все предложения отца была такой, что и вспомнить страшно. Частенько у Райки случались приступы дикого, необузданного гнева. В нормальном состоянии она была даже чересчур уравновешенным человеком, напоминала снежную королеву, но если срывалась… Не дай бог кому-нибудь оказаться у нее на пути.

Могильщику было искренне жаль мужчин, попадавших в лапы к его дочери. Некоторым он честно говорил, что она собой представляет, и рекомендовал бежать от нее как черт от ладана, пока не вытянула всю душу. Но вырваться из Райкиных лап, пока она сама не хотела отпускать жертву, практически невозможно.

Женю она прихватила года полтора назад в офисе отца: мой бывший устанавливал там какие-то системы видеонаблюдения. Бросила она его месяца через три, сломленного, униженного и, наверное, уничтоженного как личность. Я кивнула. Встречалась с Женей после этого. Он только недавно стал отходить.

И тут вдруг она хочет его выкупить…

– Возможно, он позвонил ей как единственному человеку, который может собрать такую сумму, – предположила я. – И она решила помочь.

– Вы Райку не знаете, – усмехнулся Валерий Павлович. – Чтобы она кому-то помогала? Тем более мужчине? Не смешите меня. Здесь где-то зарыта собака, только вот какая… Я теряюсь в догадках. Откровенно говоря, пришел к вам… к вам, Марина Сергеевна, чтобы, может, вместе что-то придумать… Честно скажу: одному мне не справиться.

Валерий Павлович вздохнул. Я внимательно посмотрела на него, и мне почему-то стало его очень жаль. Одинокий человек, на старости лет (конечно, до старости ему еще далеко, но тем не менее) оставшийся совсем один. Не повезло с женой, посвятил жизнь дочери, а из нее выросло такое… Ведь мог бы завести еще одну семью, родить детей, ведь еще не поздно…

Словно почувствовав мое отношение к Могильщику, к нему направился кот и потерся об его ноги. С чужими Мурзик этого практически никогда не делал, а тут приласкался и даже запрыгнул к Могильщику на колени и остался там. Валерий Павлович стал гладить животное по длинной мягкой шерсти.

По-моему, Валерий Павлович как-то проникся к жильцам нашей квартиры, мне сейчас не казалось, что он строит против нас козни, наоборот, казалось, он хочет, чтобы мы стали его друзьями, которых у него, возможно, нет совсем.

– Так чего вы хотите? – спросила Ольга Николаевна.

– Спасти Райку, – вздохнул отец. – Ведь она явно что-то задумала. Или куда-то уже вляпалась. Я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось. Дочь все-таки. – Валерий Павлович снова тяжело вздохнул.

– А вы с ней не пробовали говорить в последнее время? – поинтересовалась Анна Николаевна. – Ну, например, помочь с выкупом Жени? Кстати, у нее есть двадцать пять тысяч долларов?

– Есть, – едва заметно улыбнулся Валерий Павлович. – Такая сумма – это по вашим меркам бешеные деньги, а у Райки… в общем, есть. – Он немного помолчал и продолжал: – Я предлагал ей помочь найти Женю. И уже начал действовать. Но натолкнулся на глухую стену. Я не представляю, у кого он. И вообще – зачем его взяли?! Марина Сергеевна… – Валерий Павлович с мольбой посмотрел на меня. – Нужно разобраться с этой историей, только тогда можно будет что-то предпринять.