Тайны стен

Конечно, я хочу помочь статуям! Но идти в квартиру, где недавно был пожар – ещё и одной?

– Там же никого больше нет?

– Я не знаю, – покачивает копьём он. – А что? Тебе страшно?

Не хочу слышать насмешек, поэтому пытаюсь придумать нейтральный ответ. Но Охотник говорит:

– Если страшно, давай я схожу с тобой! Прямо сейчас! – он улыбается.

– Минерва разрешила?

– Давай не будем об этом? И около того дома совсем нет статуй. Никто не узнает!

Обманывать Минерву я не хочу. Но одной обыскивать сожжённую квартиру убитой хранительницы…

Охотник спрыгивает с постамента и помогает спуститься мне. А я вспоминаю, зачем вообще приехала сюда:

– Кстати, я придумала тебе имя. Но не обижайся, если оно не понравится, пожалуйста! Я всегда могу придумать другое.

– Говори, какое? Цезарь? Александр?

Ему определённо нужно познакомиться с моим отцом.

– Ты метишь в императоры?

– Плох тот охотник, который не хочет стать императором, – говорит он, гордо расправляя плечи.

Я не могу скрыть улыбку.

– Нет, другое имя. Но тоже античное.

– Ну же, не томи, – он потирает мраморные ладони.

– Ты говорил, скульптор испортил четыре куска мрамора перед тем, как сделать тебя. Так тебя могли бы звать Квинт. От слова «пять» на латыни.

Он покачивает копьём. Не понравилось? Нужно быстрее придумать ещё один вариант, почему я не подготовила план Б? Клавдий? Германик? Марк Луций Элий Аврелий Коммод?

Но Охотник говорит:

– А мне нравится.

И я выдыхаю.

Меня снова ждёт дом чёрного мрамора. Приходится поспевать за быстрыми шагами Квинта, ведя велосипед за руль. Сгоревший этаж совсем не изменился, чёрное пятно на фасаде. Внутри есть лифт – старый, с изящной кованой дверью, иду к нему, но Квинт сворачивает к лестнице.

Лифт не выдержит мраморную статую, а я не хочу, чтобы он поднимался один, и мы вместе идём по широким ступеням. Перила – тоже тонкая работа, с завитками, веду по ним рукой, пока на пальцах не появляется сажа.

Мы на месте.

Я бы спросила – как мы проникнем в чужую квартиру? – но дверей больше нет, путь преграждает лишь красно-белая лента. Замираю перед ней, но Квинт уверенно пролезает внутрь.

– Не бойся. Если что, я помогу сбежать, – говорит он.

И если я хочу помочь статуям – надо следовать за ним.

Наши шаги, особенно Квинта, глухо отдаются среди почерневших стен. В разбитые окна врывается холодный ветер; кутаюсь в куртку и осматриваюсь. Не знаю, какие подсказки мне нужно найти. Тут нет ничего, кроме пепла. Вот, кажется, остатки дивана. Вот – книжных шкафов. Огонь сделал всё одинаково чёрным и хрупким. Стоит мне дотронуться до одной из полок, она рассыпается, а на руках остаётся ещё больше сажи.

Заглядываю в кухню – от холодильника пахнет сгоревшей резиной, только чугунные конфорки на плите хорошо сохранились. Иду в спальню – осмотреть металлическое основание кровати, на котором когда-то лежал матрас. А рядом с ним ещё кое-что.

Чёрно пятно на полу у кровати. Вытянутое, с очертанием раскинутых рук. Здесь она и осталась. Хранительница.

Ноги сами несут меня назад, к выходу, пока Квинт не окликает:

– Минерва так и не сказала, что нам нужно, – он простукивает стены в поиске тайников. – Эй, ты в порядке?

Всё ещё думаю о пятне в спальне. Пожалуйста, хранительница, пожалуйста, не надо являться мне в кошмарах.

– Нет. Давай уйдём?

– Ещё немного. Минерва надеется, тут сохранилось хоть что-то, – он заглядывает в проём спальни. – Я осмотрю всё там, а ты давай ещё раз на кухню.

Возвращаюсь к запаху пластика. Какие здесь были обои или скатерть, можно лишь догадываться. Металл раковины неестественно выгнут, от посуды – оплавленные остатки. На холодильнике стоит почерневшая хлебница и несколько жестяных банок. Я переношу их на подоконник, жертвую носовой платок, стирая гарь. Кофе. Индийский чай.

Раз Минерва сказала осмотреть всё, я продолжаю пачкать руки. В чае находятся чёрные, дурно пахнущие остатки. А вот банка для кофе скрывает совсем не зёрна.

Достаю на свет листы бумаги. Фотография и несколько страниц, исписанных зелёными чернилами.

– Я кое-что нашла! – кричу Квинту.

В комнате раздаются быстрые шаги, а затем – грохот.

Сунув бумаги в карман куртки, бросаю банки на столе и спешу назад. Комната и так выглядела ужасно, а теперь – в полу появилась дыра. Конечно, доски, ослабленные пожаром, не выдержали веса мраморного охотника с оружием. Почему я не подумала об этом раньше?!

Склоняюсь над дырой: Квинт лежит на рояле. Точнее на том, что было роялем, а теперь стало обломками досок и разбросанными клавишами. Замираю, глядя вниз, в чужую квартиру. Что делать? Нас заметили? Нас поймают?

– Уходи, – шипит Квинт, неловко вставая. Остатки инструмента жалобно скрипят и стонут. – Забери добытое, выйди через дверь и спускайся. Я встречу тебя на улице.

– Но… как ты выйдешь?

– Выломаю дверь, – я не знаю, что на это ответить. – Быстрее, пока кто-то не пришёл на шум!

Я не замечаю ступеней, бегу вниз, пока впереди не показывается дверь парадной. Толчок – и Квинт ловит меня за локоть, тянет в сторону. Мы скрываемся в соседнем дворе, и я наконец-то могу говорить.

– Нас заметили? Нас поймают?