Тайны степи

— Манор, подними ее и приведи в чувство, если вода и пощечины не помогут, позови палача, я не намерен всю ночь смотреть на этот спектакль, — холодно произнес Джанжуур, а потом обратился ко мне с совсем другой интонацией в голосе: — Леди Рибианна, присаживайтесь, хотите чаю, сладостей?

— Намекаете, что ночь у нас будет длинная? — усмехнулась я, но все же села на предложенное кресло. — Хорошо, только лучше не сладостей, а фруктов.

Джанжуур выглянул в коридор и отдал распоряжения, Манор похлопал по щекам Сабиму и усадил ее на какой-то пуф, хотя по выражению его лица он с удовольствием свернул бы ей шею и оставил на полу. Саид спокойно подвинул соседнее кресло ближе к моему и сел, не комментируя и никак не показывая своего отношения к ситуации. У него был усталый вид, под глазами залегли тени, а кудри потускнели и обвисли. Я запоздало вспомнила, что прошлую ночь Саид практически не спал, стало стыдно.

— Может, поспишь? Обещаю разбудить, когда закончим допрос, — тихо сказала другу, прикасаясь к его плечу.

— Нет уж, я послушаю, но если все же усну, то ты мне расскажешь, — обрадовался моему вниманию Саид. Он еще хотел поцеловать мои пальчики, но вернулся Князь и пришлось отобрать ладонь из рук друга.

— Рассказывай, — бросил жене Джанжуур и тоже сел в кресло. — В твоих же интересах ничего не утаивать, если хочешь жить.

Историю Сабимы мне переводил Саид, женщина неплохо держалась, но, видимо, она устала хранить свою тайну, и ее рассказ был очень эмоциональным. Если судить по ее словам, брата хорошим человеком не назовешь: грубый, эгоистичный, жестокий. Ему это простили бы, окажись он сильным и храбрым воином, все же в степи несколько иные требования к мужчинам, но нет, к другим недостаткам добавлялись еще трусость и подлость. В юности он частенько свои шалости списывал на детей слуг, а когда вырос стал подворовывать у близких и не только. А еще у него имелась нездоровая тяга к молоденьким мальчикам, эту слабость тщательно скрывали, но шила в мешке не утаишь. В тот день Сабима играла в саду с двоюродным братом, им было по пятнадцать лет. Только девушка в этом возрасте выглядела крепкой и весьма привлекательной, как раз шли переговоры о ее свадьбе с Джанжууром, а ее двоюродный брат вид имел субтильный и болезненный. Правда, это совершенно не мешало им дружить, младший сын Калеба рос добрым и хорошим мальчиком. На беду в тот день мимо проходил родной брат Сабимы в изрядном подпитии. Он прицепился к подросткам, сначала просто оскорблял их и смеялся. Потом ему пришло в голову, что можно еще и поиздеваться над сестрой, девушка и тогда была решительной особой, поэтому молчать не стала и наговорила брату гадостей. Тот ее ударил, сын Калеба полез защищать двоюродную сестру, но силы оказались неравны. В общем, брат Сабимы легко скрутил мальчишку и собирался его своеобразно наказать за неуважение — изнасиловать. Вот тут-то Сабима и убила брата, всадив кинжал ему в спину.

— Откуда у тебя взялся кинжал? — спросил Князь. Его лицо напоминало мрачную тучу, но, думаю, в тот момент он злился не на жену.

— Подарок Сатима, он перед уходом на то сражение отдал мне кинжал на глазах у отца и других братьев со словами: «Лучше убить врага, чем дать себя унизить». Я не собиралась скрываться от правосудия, это дядя Калеб меня уговорил ничего не рассказывать отцу. Потом я поняла, что он просто не хотел, чтобы люди знали, через какое унижение пришлось пройти его сыну. Дядя куда-то отвез труп, он же распустил слухи о «побеге» брата. Кинжал он мне не вернул, наверное, специально закопал труп с ним вместе, чтобы было доказательство против меня. Потом свадьба, смерть отца и письмо от дяди, в котором он настоятельно советовал мне родить мужу сына. Я сначала воспринимала такие письма как пожелания, но года через полтора после свадьбы он приехал на какой-то праздник, и нам довелось пообщаться без свидетелей. Он требовал от меня не просто родить наследника, но и уговорить супруга отдать мальчика ему на воспитание. Говорил, что среди князей что-то назревает и у него ребенок будет под надежной охраной. А еще считал, что во дворце кругом предатели и шпионы, и никому нельзя верить. Я была бы рада родить малыша и неважно дочку или сына, но мой супруг все свое время уделял молодой наложнице, позабыв обо мне и других женах.

— Но ребенок откуда-то все же появился? — не удержалась я.

— Мне пришлось купить новорожденного мальчика у одной нищенки. Это было больше двух лет назад, я продолжала писать дяде письма, обманывать, что боги вот-вот пошлют мне ребеночка. А потом советник Арид намекнул мне, что лучше уступить дяде, иначе он может разозлиться. И сам же предложил выход — купить ребенка и выдать за своего. Я отказалась бы, но боялась, что дядя расскажет всем про убийство брата. Это тогда я готова была умереть, но пожив в гареме, послушав рассказы девушек о подобных садистах, перестала считать, что совершила преступление.

— Что было дальше? — В голосе Джанжуура слышалось нетерпение.