Тайны Свон (СИ)

Гостья завозилась с перчатками. Сосредоточившись на них, она не замечала, как переглянулись подруги, как Берта возвела глаза к потолку, дав знак Амалии, что у гостьи, наверное, с головой не все в порядке, и как кухарка с беспокойством глянула на дверь, решая, сможет ли она ее быстро открыть в случае необходимости. Занятые переживаниями, они не заметили, как Свон, прошептав положенную фразу, сняла Кольцо жизни, а следом и скинула Пелену.

– Ах! – в один голос воскликнули матушки, увидев, что с кровати поднялась и спешит к ним, раскинув руки для объятий, их любимая девочка.

Еще долго женщины не покидали комнату: к ним посылались гонцы-мальчишки с напоминанием, что пора бы им появиться на кухне; потом стучались в дверь помощницы поварихи, спрашивая, что готовить для вновь прибывших гостей; потом требовал их выйти управляющий. Но все неизменно получали резкий ответ: “Что хотите, то и делайте! Не до вас!”.

Пока матушки не узнали все, что случилось с их дорогой Свон, они комнату не покинули. Все трое плакали и смеялись, закрывали глаза от ужаса и краснели, понимая, что сироте пришлось вытерпеть в плену, негодовали, ужасались и умилялись, поздравляли и трогали живот в надежде почувствовать, как там толкается их внук.

– Я прошу вас ни делом, ни словом не выдавать меня и не рассказывать о том, что узнали. Всем сообщите, что я знахарка Грета, которую привез с собой господин Дак. Я по-прежнему осталась вашей дочуркой. Не вздумайте обращаться ко мне на “вы” и “Ваше Высочество”. Иначе принц Эдуард тут же опять спрячет меня, и я не смогу провести с вами несколько дней, дарованных судьбой. Что будет дальше, мы пока не можем знать, но я надеюсь, что всем бедам придет конец, и мы опять будем вместе.

Конечно, Свон не стала делиться с матушками тайной рождения Эдуарда. Только ему и королю Артуру Пятому под силу разрешить сложный вопрос. И о гибели королевы не упомянула. Пусть правители Эрии сами известят народ.

Вскоре у дверей комнаты появился Дак и попросил знахарку Грету пройти с ним к больному отцу. Свон тут же надела на себя кольца, превратившись в старушку, поправила волосы, закрутила косу на затылке, надела подобающий знахарке чепец, извлеченный из сумки, где звякали пузырьки с настойками от Сары, сделала серьезное лицо и вышла к Даку. Тот глянул на матушек, на лицах которых нашел широкую улыбку, кивнул головой на их отработанный годами поклон, и увел Свон туда, где ее с нетерпением ждал Эдуард.

Принц метался по отведенным ему покоям. Что с ней? Не выдаст ли она случайно себя? Чтобы как-то его успокоить, Дак сам околачивался недалеко от комнаты матушек, зорко следя за дверью. Роки челноком сновал между ним и Эдуардом, извещая последнего, что беспокоиться не о чем.

Только увидев старушку, принц успокоился. Он втащил ее в свои покои, потребовал быстро снять кольца и, убедившись, что под Пеленой действительно Свон, притянул к себе и жадно поцеловал.

– Не уходи от меня далеко, – прошептал он, заглядывая в ее счастливые после поцелуя глаза. – Я болею без тебя.

– Тише, тише, – Свон гладила принца по голове, пытаясь успокоить и его, и себя. – Скоро всё образуется. Помните, всегда помните, что я люблю вас.

По учащенному стуку сердца она чувствовала, насколько Эдуард волнуется. Что принесет предстоящая встреча с графом? Не опровергнет ли он свое отцовство? Может, они невольно участвуют в игре, затеянной таинственным врагом?

Вскоре в дверь постучали. Эдуард сам одел на Свон кольца и, дождавшись действия Пелены, позволил Даку войти.

– Граф Шовеллер готов вас принять, Ваше Высочество, – известил тот.

– Ты идешь со мной, – сказал Эдуард Свон, которая только открыла рот, чтобы задать вопрос.

Граф лежал в западном крыле в жарко натопленной комнате. Свон поразил цвет его лица. На фоне белоснежного белья его кожа имела землистый оттенок и плотно обтягивала торчащие кости некогда красивого мужчины. Провалившиеся глаза были мутны, и только неровное дыхание подсказывало, что человек еще жив.

Лекарь, склонившись над безвольной рукой, считал пульс, и результат счета явно его не радовал. Увидев посетителей, он склонился в приветственном поклоне и, не разгибаясь, покинул комнату. Дак несколько задержался в коридоре, раздавая тихим голосом распоряжения, затем проверил, чтобы дверь за ним плотно закрылась.

Встав у изголовья кровати, он кашлянул, и граф Шовеллер перевел глаза на Эдуарда:

– Ваше Высочество, – он попытался встать, но принц жестом приказал ему оставаться на месте. А сам опустился в кресло, где недавно находился лекарь.

– Кто это? – граф указал дрожащей рукой на Свон.

Дак, наклонившись к отцу, шепнул:

– Его Высочество пожелали, чтобы госпожа Грета присутствовала при разговоре.

– Милорд, – начал принц, – я приношу извинения, что вынужден тревожить вас, но вопрос государственной важности требует немедленного разъяснения.

– Давайте без соблюдения формальностей, – с трудом произнес граф. – Силы мои на исходе, и я могу не успеть сказать все то, о чем мечтал долгие годы.

Принц помедлил, но в итоге кивнул.