Тайны сыска. Дело гонца

— Вечно аномальная зона, — криво усмехнулся Бади. Я не жаловалась на весну, зиму и осень, я жаловалась лишь на лето. Это было у нас самое непредсказуемое и мучительное время года. Песчаные бури в пустынях, высокие температуры в самый пик сезона, и сухой, опаляющий кожу воздух. Каждый день говорит о приближении дождя, но это лишь пустые надежды. Зато уж когда дождь приходит, ничего нас от этого не спасает! Затапливает только так, словно бы мы в тропиках.

«Парадокс, — фыркнула собственным мыслям, — моими размышлениями завладел полностью дождь. Треклятая погодка!».

В отделении правопорядка переоделась в рабочую форму и углубилась в изучение данных касаемо нашей новой жертвы. Это был Вайдор Белый, прошедший недавно инициацию маг. Неделю назад потерял родителей — они заживо сгорели в пожаре на Уол-Стрит в дёгтевом доме, а спустя несколько дней его бросила девушка, порвав все связи и уехав с новым ухажером в другой округ нашей страны. Сам парень был человеком творческим и его только открывшимся даром был дар Форм (то бишь он мог любому предмету придать нужную форму. В простонародье таких людей зовут Скульпторами). Криминалисты подозревают, что именно по этой причине мы его и нашли как дополнение к одному из памятников культуры. Творческая душа, остро реагирующая на печальные события жизни и ненасытный убийца, что жестоко расправился с юнцом. К слову, его просто отравили, подсыпав медленно действующий яд к Блюду дня. Удивительная цепочка событий. Жаль только, не понимаю я, в каком конце моё звено находится.

— А Милли тоже была одна? — поинтересовалась у Гейса. Все наши жертвы были, так или иначе, одиноки. Любопытно, стража убили из-за того, что она многое узнала, или по некой другой причине?

— Да. Отец оставил её с матерью, когда Милли была ещё маленьким ребёнком. Её матери приходилось много трудиться, чтобы одной поднять дочь, помочь ей устроиться в жизни, обучиться. К сожалению, родительница её была лишенцем, поэтому приходилось работать в не самых благоприятных условия. Вследствие чего женщина уже к сорока годам серьёзно заболела, через несколько лет покинув землю.

Печально… Зато понятно, что Миллиона если и была убита из-за следствия, то она отлично подходила и под другие критерии.

Отложив записи в сторону, вновь глянула на доску с общими данными дела.

— И опять ничего? Никакой улики?

— Всё подчистую, — развёл руками мужчина. — Словно бы до жертвы и не дотрагивались вовсе, передвигая тех по воздуху. Невероятная осторожность и профессионализм.

— М-да, прямо как секта какая-то… А что там наша утренняя подозреваемая?

— Не знаю. Ребята обещали сообщить, как только той станет лучше и она будет готова к разговору.

— Не хотелось бы задерживаться, — мечтательно вздохнула. Отвлекаться лишний раз от основного дела просто не имело смысла. Я чувствовала, что если опять задержимся, то вновь упустим всё прямо из-под носа, так и не ухватив догадку за хвост.

Где-то через полчаса за нами пришли, позвав в допросную. Там уже сидела женщина. Всю её трясло, как в лихорадке, глаза заплаканные, а губы предательски подрагивали. Смотря на неё, у меня создалось ощущение, что мать только что осознала, что сделала она своими руками. И, похоже, осознанная реальность сильно ударила по её телу, выбив из него весь дух.

— Состояние аффекта? — спросила у лекаря, сидящего в углу допросной.

Page 9

— Не совсем так. Перед убийством она была под наркотиками.

— А раньше употребляла? — поинтересовалась я. Наркоманка. Ну, теперь-то понятно, отчего ей так мозги набекрень свернуло.

— Нет, — отстранённо прошептала женщина, решив вдруг вступить в разговор. Голос у неё осип, и расслышать удалось ответ с трудом.

— А что же тогда, в чём причина того, что вы решили побывать под шприцом? — сев напротив неё, сцепила руки в замок, положив их на стол. Нужно было сосредоточиться полностью на допросе, а не мять лишний раз камзол. Мих сел рядом, позволяя как женщине принять главную роль в этом допросе.

— Я… — беспомощно произнесла она и замолчала. Глаза её вновь набухли слезами и по щекам поползли мокрые дорожки горьких слёз.

— Кей, выпейте, — протянул ей стакан с освежающей прохладной водой напарник. Я поделилась платком. Дождавшись, когда женщина успокоится, продолжила задавать вопросы.

— Я не могла сделать это в здравом уме, — еле слышно отозвалась женщина, еле удерживая в руках платок. — Я… должна была. Должна… Понимаете?

«Нет. Вот прям ни капли!»

— Понимаем, — успокаивающе произнесла я, боясь вызвать новый поток рыданий. — Кому вы были должны?

С сумасшедшим блеском в глазах и дьявольской улыбкой на губах она ответила:

— Миру! Миру! Всему миру! Всем вам!

Я переглянулась с Михеем. Тот тоже не понимал, что и почему должна была мамаша, зато уж что точно осознавали — сбрендила она явно давно и сейчас её бред достиг пика. Настолько сильного пика, что даже мой дар принимает всё за чистую монету.

— Разве что-то угрожало всем нам?