Тайны Темплтона

С самого начала Мармадьюк возлагал на своего любимца Джейкоба большие надежды — сам он был безродным самоучкой, жена его Элизабет умела только читать, но не писать, да и Ричард был выучен кое-как. Поэтому Мармадьюк решил сделать из Джейкоба благородного джентльмена и дать ему соответствующее образование. Когда мальчику исполнилось два года, он уже умел читать и писать свое имя. К четырем годам он болтал по-французски как настоящий француз, декламировал наизусть стихи, знал простейший счет, красиво писал и приступил к изучению латыни. Когда ему исполнилось четырнадцать, отец его к тому времени уже пять лет как лежал в могиле, и Элизабет отправила мальчика учиться в Йельский университет, как того хотел Мармадьюк.

Ясное дело, что юный возраст и большие деньги сыграли с парнем недобрую шутку. Он пьянствовал, играл в азартные игры и вел дружбу с дурной компанией. В шестнадцать лет его отправили домой, после того как он взорвал под дверью у однокашников бочонок с порохом. Друзья его успели разбежаться, а сам он спьяну бухнулся на пол прямо под ноги декану. Это был его первый позор.

Он вернулся в Темплтон, и брат помог ему устроиться на торговый флот, так как он всегда мечтал посмотреть чужие страны, собственными глазами увидеть гейш, жирафов и разные чудеса, о которых только читал в книжках. Правда, до чужих краев ему добраться так и не удалось, и, избороздив под парусом вдоль и поперек озеро Эри, он в двадцать один год уволился из флота, во второй раз снискав вместо славы позор. Тогда он подался в Манхэттен и там безо всякой ученой степени, но с помощью влиятельных связей отца попробовал себя на адвокатском поприще. В адвокатуре он тоже не преуспел — не обнаружил по этой части таланта. И это был его третий по счету позор.

В Манхэттене он влюбился в очаровательное воздушное создание по имени Софи де Ланей. Происходила она из очень влиятельной семьи и вряд ли удостоила бы его особого внимания: за ней увивались ухажеры не менее состоятельные, чем Джейкоб, но из более знатных родов, чем Темплы, которые всего лишь поколение назад выбрались из низов. Только по какой-то причине Софи вдруг согласилась выйти за него. Никто в точности не знал, что вызвало такую стремительную перемену в сердце юной дамы, но всего через восемь месяцев после свадьбы в молодой семье случилось пополнение — родилась их первая дочь, — ну а людям оставалось лишь делать выводы.

Родители Софи подарили молодой чете земли на Гудзоне, и Джейкоб попробовал заняться фермерством, но и здесь оказался бездарью и неумехой. Денег молодоженам катастрофически не хватало — земли почти не приносили прибыли, а Софи оказалась женой дорогостоящей.

И вот однажды, в разгар этого уже четвертого по счету невезения, после утомительного печального дня, когда пришлось забить коров, заболевших сибирской язвой, Джейкоб пытался забыться за книгой — подвернувшимся под руку романом Сюзанны Роусон. Внезапно вскочив, он швырнул книгу через всю комнату, вскричав: «Какая чушь! Да я могу написать лучше и всего за две недели!» Отложив в сторону рукоделие, Софи сказала ему: «Прекрасно, так сделай это!» — «И сделаю!» — ответил он в запальчивости. Слово он сдержал. Через две недели собрал семью — на тот момент у них было пока еще только четыре дочери — и принялся читать им рукопись. С затаенным дыханием они слушали его вечерами целую неделю, а когда он закончил, Софи, отбросив свое рукоделие, кинулась к мужу, восклицая: «О, я знала, что ты не окажешься неудачником! Я знала это!» Он издал книгу на собственные деньги под псевдонимом. Книга имела огромный успех, хотя в наши дни и воспринимается жалким подобием салонных романов, весьма популярных в те времена в Англии. Бледные героини с розовыми щечками, суровые великодушные лорды. Балы, менуэты, интриги, скомпрометированные младшие сестры, прощение и любовь.

Вдохновленный первым удачным опытом, Джейкоб продолжил писать и через несколько месяцев имел новую рукопись, которую издал уже под собственным именем. Новая книга раскупалась в улет, это считалось патриотичным, так как до сего времени в молодой стране издавалась только английская литература, а теперь вот появилась и своя, отечественная. Джейкоб вошел во вкус и строчил романы один за другим без остановки со скоростью, поразительной для времен, не знавших компьютерной клавиатуры или печатной машинки и предоставлявших сочинителю лишь бумагу, чернила и оточенные гусиные перья.