Тайны Тёмного Лорда (СИ)

Через секунду тишина в комнате нарушалась только частым дыханием Тома, который с волшебной палочкой в руке стоял над тремя мертвыми телами. Со времени смерти плаксы Миртл прошел едва ли год, а Реддл уже снова убил. И если после гибели Миртл Том какое-то время испытывал сожаление, отчасти вызванное страхом, что закроют Хогвартс, то сейчас у него и в мыслях не было о чем-либо жалеть. Убийство ученицы было непредумышленным, можно даже сказать, несчастным случаем, тогда как столь безжалостную расправу над родным отцом он замышлял давно и тщательно спланировал. Страшные, почти необратимые вещи происходили в этой ожесточенной и уже раздробленной душе. Том не чувствовал ни капли раскаяния в этом тройном убийстве, и даже не искал его. В этот день даже не одна, а сразу три Авады Кедавры вылетели из волшебной палочки, отобранной у Морфина. Из головы у него не шла сцена расставания родителей и последующий предсмертный поступок матери, когда ее последними словами стала просьба назвать сына в честь отца. «Как можно было так поступить после всего, что папаша сделал с ней?» — не прекращал задавать он себе один и тот же вопрос.

 

С этими мыслями Том отправился в приют, бесцеремонно вошел в кабинет перепуганной миссис Коул и, не говоря ни слова, применил к ней легилименцию. Холодная новогодняя ночь, в которую ему суждено было родиться, и сцена смерти матери предстали перед ним с необычайной ясностью. Директриса дрожала от страха, понимая, что сейчас ее жизнь висит на волоске. Том и вправду прикидывал, не произнести ли смертельное проклятье или ограничиться одним Круциатусом. Однако решил, что на сегодня, пожалуй, смертей с него достаточно.

— Вы и вправду тогда спасли меня, миссис Коул! — приторным учтивым тоном, в котором от этого еще сильнее чувствовалась издевка, сказал Том. — Да и зла в общем-то не желали, полагая, что действуете мне во благо. И маме пытались помочь, хоть вам это и не удалось. За это я пощажу вас и не убью! Однако, заплатить за ваше обращение со мной вам придется!

Круцио!

Директриса упала на пол, корчась от боли, заходясь истошным криком, который, однако, не проникал за пределы защитной сферы. Несколько минут спустя Том снял проклятье, развернулся и, не говоря ни слова, отправился в свою каморку, оставив миссис Коул лежать на полу. У женщины только и хватило сил облегченно вздохнуть, глядя вслед уходящему мучителю.

 

У себя в комнате Том снова погрузился в напряженные размышления, потому, как сильное неизгладимое впечатление произвели на него воспоминания отца и директрисы. Страшное горькое разочарование овладело семнадцатилетним парнем.

«Мать сказала, что любит папашу и больше никогда не станет колдовать, — думал он. — Неужели любовь толкнула ее на такое безумство, заставила отказаться от борьбы за свою жизнь и за жизнь еще неродившегося ребенка?» Вспомнился ему и разговор с профессором Дамблдором после экзамена по ЗОТИ, и горькая усмешка искривила его губы. «Ложь!» — слетело с них одно слово. А еще находятся глупцы или лицемеры, которые утверждают, что любовь побеждает смерть. Какой обман! Лживая сказочка для простачков, готовых поверить во всякие небылицы! Не побеждает смерть эта зараза, а напротив, губит тех, кто стал ее жертвой. Лучше и безопаснее всего бежать от этой чумы как можно дальше.

И тут Том расхохотался страшным и холодным смехом. Он вспомнил, что мать напоила этого глупого магла, его папашу, амортенцией, а действие, которое это зелье оказывало на рожденных в подобном союзе детей, было известно. Любого другого человека откровение о том, что ему никогда не суждено будет полюбить, повергло бы в ужас. Но только не Тома, который теперь брезговал даже произнести это слово. Он, напротив, усмотрел в этом для себя небывалое благо.

 

За окном уже была ночь, хоть и короткая, летняя, однако, темная и такая туманная, что нельзя было различить здания, что стояли через дорогу. И также как густой туман растворялся во мраке, так и в сердце Тома воцарилось глубокое отвращение к пресловутой любви, ничтожному папаше и даже к имени, которое он получил от этого магла. Даже раньше, когда еще он не знал о своем происхождении, то инстинктивно не любил свое имя, а теперь тем более не хотел носить его. В воздухе стали одна за другой появляться начертанные волшебной палочкой огненные буквы.

«Том Марволо Реддл (Tom Marvolo Riddle)»